И тут меня осенила мысль! Многие из девчонок занимаются гораздо дольше меня. А значит, что наверняка они уже научились импровизировать и смогут мне подсказать, как до этого выручали с движениями. Я дождался конца занятия и спросил:
– Лера, – обратился я к стройной девушке в белой майке, которая стояла в первом ряду и схватывала все на лету, – а ты могла бы мне помочь с импровизацией? Я вообще не понимаю, как это делать.
– С импровизацией? Я сама, если честно, не очень умею…
– Как? Ты же уже давно занимаешься?
– Ну да, третий год… Я раньше пробовала импровизировать, но когда надо самой придумывать, то в голове прям пустота, – с этими словами она сделала большие глаза и рассмеялась, – и я после этого теперь связки делаю, если надо станцевать.
Глава 8
Странной становится погода. Последние несколько лет на новый год вместо снега – слякоть. Говорят: глобальное потепление. Глобальное изменение климата. Вот и сейчас уже октябрь начался, а стоит бабье лето.
Красные листья медленно кружат в тишине. Солнышко ярко светит сквозь поредевшие кроны деревьев, но в воздухе уже чувствуется прохлада. Уже как-то нутром понимаешь, что это последние солнечные лучи, которые прощаются, становясь все холоднее.
В такую погоду сидеть дома, да еще в субботу, – преступление. Поэтому я плюнул на то, что в понедельник первый коллоквиум, что надо перечитывать толстые лекционные тетради, и легкомысленно отправился гулять.
Центр Москвы похож на слоеный пирог. Вот ты идешь по шумной улице, снуют машины, люди спешат, говорят по телефону, глотают на ходу кофе, но стоит свернуть за угол – и уже через сто метров тишина, никого.
Я нырнул между домами, и оживленная Пятницкая практически мгновенно стихла за моей спиной. Мне нравится эта мгновенная смена настроения. Она не дает заскучать, она кормит впечатлениями и бодрит, как контрастный душ. Уютные антикафешки, магазинчики, торгующие странной всячиной, замысловатые граффити – все самые интересные и необычные места попадаются именно в таких тихих заводях.
Ой! Как больно! Задумавшись, я не заметил, как споткнулся о кирпич. Ничего себе! Откуда он здесь? А, ну вот и ответ. Точечная стройка. Стоит двухэтажный особняк, чуть дальше солидный, видимо, дореволюционный дом, а между ними – дыра. Совсем недавно там тоже стояло здание, но теперь его снесли, и пока сквозь забор видны лишь груды битого кирпича. Из ворот вынырнул КамАЗ, доверху нагруженный обломками, арматурой, кусками штукатурки и прочим строительным мусором. Вынырнул, громыхнул, подпрыгнул на бордюре и исчез за поворотом. А несколько кирпичей так и остались лежать на тротуаре.
Мне было больно и обидно. Больно – потому что ногой хорошо так, со всего размаху, на кирпич налетел, обидно же из-за собственной невнимательности. Я двинулся дальше, сердясь на безалаберных строителей, которые позволяют себе уродовать самый центр города и раскидывают кирпичи, где попало. Понятно, что это временно, но кто знает, что они построят.