– Я туда не спущусь.
– Боишься, что я тебя скину? Ты такого не заслужил. Пока что…
«Там нет перилл. Не за что держаться!» – судорожно думал Сотников. Коричневая неглубокая река под ним показалась бескрайним морем: волны накатывают одна за одной, потопляя корабли. Вот и чья-то изломленная рука тянется из пучины. Это он сам тонет или кто-то пытается утянуть его на дно?..
– Эй, эй! – Матвей в два счета запрыгнул обратно к Сотникову и шлепнул его по щекам. – Ты чуть не перевалился, придурок!
– Я… – Сотников сел на грязный металл, не боясь замарать школьные брюки, и вцепился в перилла. – Наверное, да. Я боюсь высоты.
– Ну… Это не самое худшее, – Матвей сел рядом, свесив ноги над пропастью. Он тоже был в школьной форме. Видимо, так и не переоделся со вчерашнего дня. – Как там мама? Ты ведь наврал, правда?
В его голосе слышалось беспокойство.
– Наврал. Иначе тебя было не найти.
– Ладно… Я не знаю, как ей обо всем сказать. Про драку и про все…
– Она была в школе сегодня, – сказал Юра. Головокружение прошло, безумная мысль сигануть в воду – тоже. – Ее к директору вызывали. Тебя хотят отчислить.
– Я так и знал. Из-за двух ублюдков…
– За что они получили? Что такого важного было в том телефоне?
Матвей прислонился к периллам лбом, глядя в воду. Сотникова затошнило от одного только вида на это.
– Там фотографии моей девушки. И переписка с ней. Это все, что от нее осталось. Теперь нет и этого – телефон разбит. Что-то там повредили, даже информацию не вытащить.
Они немного помолчали.
«Как он это пережил? – с долей восхищения подумал Юра. – Как бы я смог жить, потеряй я Аньку? Хотя, наверное… нельзя так думать, но все же… Наверное, без нее я бы как-нибудь прожил. Не стал бы себя терзать и мучить, как он».
Сотников мгновенно возненавидел себя за такое признание и сразу пытался оправдаться: что в любой ситуации пытался бы ее спасти, что хранил бы ей верность еще долгое время, что плакал бы по ночам… Но главная мысль уже прозвучала в его мозгу, теперь ее не стереть и не смыть.
– Мне твоя мама рассказала все. Точнее, не совсем все… Просто сказала, что она погибла.
Матвей не ответил, загипнотизировано глядя на воду далеко под ногами.
– Если хочешь, можешь мне рассказать, – не особо надеясь на откровенность, сказал Юра.
– Мне не хватало этого вопроса. Когда все только случилось, мне так хотелось, чтобы кто-нибудь спросил меня. Чтобы появился человек, которому не насрать.
Астров сжал металлические перилла, разбитые костяшки побелели.
– У Машки был богатый отец. Знаешь, такой… стопроцентный мажор. Мы с ней познакомились, влюбились. Она в меня тоже, я точно знаю. И я в нее… втюрился, тьфу, – Матвей сплюнул в воду сквозь зубы, будто избавляясь от неприятного слова. – Я бы за нее жизнь отдал, если б мог. Только батя ее, мразь, запретил ей со мной общаться. Типа я бедный, бесперспективный и ничтожный. А для нее типа уже жених есть, только