И где, в каком месте живёт душа? Точно не в мозге, мозг – это компьютер, душа и мозг – антиподы. И уж явно не в сердце – оно не более чем кусок неодушевлённого мяса, мышца, насос по перекачиванию крови.
Отец Василий считает, что Бог – это совесть. Совесть – понимание, что такое хорошо и что такое плохо. Лабораторных мышей за плохое поведение бьют током. Вколачивают мысль: это плохо – накажут. Это хорошо – вот тебе кусочек сахара.
– Что-то праведные мыши не часто получают кусок сахара, – ворчу я. – Скорее наоборот.
– Сейчас не получат – получат потом, – добродушно усмехается отец Василий.
– На том свете, что ли?
– Может, и на том. Ты лучше подумай: ведь кто-то же проводит эксперимент с мышами? Стало быть, существует и лаборатория, и главный учёный?
Понятно, за какие речи неблагонадёжный батюшка был откомандирован на периферию. Вслух же с досадой говорю:
– Вы сами, отец Василий, себе противоречите. С душой опыты не прокатят. Память – это свойство мозга, а мозг смертен. Душа довольно-таки примитивно выглядит: некая невразумительная, неразумная, безмозглая субстанция, без памяти и без привязанностей…
Так мы беседуем за тумбочкой, лакомясь малиновым вареньем – уваренным матушкой Дарьей густо, но при том сохранившим не мятые ягоды и свежий лесной дух. Вся палата угощается и хвалит, а счастливый отец Василий кивает лысой леоновской головой:
– Кушайте, кушайте на здоровье. Матушка ещё привезёт, весь чулан банками заставлен.
Сегодняшний день богат событиями.
Выписался Спиридонов. Ушёл счастливый, прижимая коробочку с тараканьим альбиносом.
Старик из второй палаты назвал «сынком» и подарил чётки. Чётки янтарные, потрескавшиеся и тёмные от старости, обкатаны пальцами до идеальной гладкости. Когда ночью он метался в бреду с температурой сорок, я сидел рядом и не давал срывать катетер. На рассвете оба уснули на его подушке, голова к голове. Я про тот случай забыл, а он помнит.
По случаю Нового Года и выписки бабули с деменцией, сёстры на радостях сделали складчину. Не только мне она устраивала коварные фекальные умывания.
Из сестринской несутся умопомрачительные запахи разогреваемых в микроволновке домашних пирогов. Принюхиваясь, поспешно инструктирую бабулиных родных о домашнем уходе. Что пролежни нужно сушить синей лампой и ежедневно обрабатывать шампунем с водкой. На дно ведра, чтобы не пахло мочой, наливать чуть-чуть воды с уксусом и пр.
Меня бросила Катя. Неделю назад, убрав костыли и сплясав передо мной «цыганочку» на слабых ещё ножках, уехала и сразу перестала брать трубку. Сегодня позвонила и попросила её не искать.