Заступаю на суточное. В очередной раз обрадовали: нештатная ситуация, моя сменщица не успела ни документы заполнить, ни процедуры провести. Блин, да сколько можно, каждый день у них внештатная ситуация.
Ну да где наша не пропадала. Бодро замурлыкал под нос: «И живу я на земле доброй за себя и за того парня. Я от тяжести такой горблюсь…»
К отбою сгорбился в прямом смысле. Стою мокрый как мышь посреди коридора: в одной руке штатив с капельницей, в другой охапка назначений. Ноги, намотавшие за день не меньше 15 километров, дрожат, тыква не соображает. Взгляд бессмысленно шарит вокруг. Должно быть, видок был жалкий. Женщины, совершавшие коридорный променад перед сном, пожалели: «Что уж ты, сынок, себя изводишь, хоть отдых дай». Скажите, блин, это румяным реформаторам из министерства.
До двух ночи заполнял кипу историй болезней. Начинаю осваивать знаменитый медицинский почерк «как курица лапой». На лекции нам привели цифры: за последние 15 лет в российском здравоохранении бумагу «Снежинка» стали закупать в 45 раз больше. Картриджей для принтера – в 140 раз больше! Шумим, братец, шумим! Дела идут, контора пишет.
Управился, лёг – за тонкой стенкой туалет. Там мужик из левого крыла, с раком прямой кишки, на унитазе всю ночь охал и подвывал. Да и трудно уснуть, когда каждую минуту ждёшь, что растолкают: привезут экстренного. Завидую напарнику: того в любое время, в любом месте и любой позе уложи, и хоть Рамштайн над ухом вруби на всю мощь – дрыхнет как суслик.
Ура, карантин по случаю ветрянки! Сидим, радуемся непривычной вольнице. Идиллию испортил Игорёк – торчок со стажем, наш постоянный клиент. Ветрянка ему не грозит: переболел в детстве. Воображаю Игорька маленького: ангелочек с пушистыми пузатыми щёчками, с ясными глазёнками, прижимает к груди автомобильчик… Сейчас ему грозит передоз, асфиксия от блевотины, «крокодилова» гангрена, полная утеря иммунитета – богатый наркоманский набор.
Накрылся отдых. Игорёк будет неотвязно ходит по пятам и с тупостью и настырностью умалишённого ныть, выпрашивая «любой укольчик, хоть с кеторольчиком».
Вечером к нему заявилась подружка, явно с «дурью». Непонятно как просочилась через охрану. Обдолбанная парочка повозилась в постели, чего-то не поделила и разодралась так свирепо, что пришлось вызвать полицию.
Обоих увезли. Каково же было моё изумление, когда среди ночи в постели Игорька обнаружил ту самую спящую девицу. На мои требования («позвольте вам выйти вон») – сообщила, что больна сифилисом и СПИДом, и укусит меня, если не отстану. Когда не сработало, пообещала, что накатает на меня заяву, что я её сексуально домогался. В доказательство раздвинула чёрные от синяков ноги с таким чудовищно развороченным между ними содержимым, что ну её на фиг связываться.
Дома, захлопнув учебник, с облегчением открыл любимую книгу – и задумался. А ведь мы все своего рода