Айк припарковал машину прямо перед входом и повел Варю за собой, в дом.
Непобедимый мрак. Запах помещения, в котором какое-то время не жили люди. «Что это за место? Зачем мы здесь?» – Варя нерешительно замерла при входе.
Айк уверено прошел вперед, в темноту коридора, исчез. Щелкнул выключателем. В другом помещении, сбоку от коридора, загорелся приглушенный свет.
– Снимай обувь и пуховик, иди сюда. Теплые полы сейчас включу, – скомандовал Айк, и Варя, послушно выполнив указания, двинулась вперед. Ориентировалась на неяркий прямоугольник света, как ночная бабочка.
Помещение оказалось просторной кухней-студией, зонированной островком с барными стульями между рабочим пространством для готовки и столовой-гостиной. Очень похоже на то, что Варя видела в пентхаусе Москва-Сити.
Пустота. Айка нет.
Варя сделала шаг вперед.
Дежавю. Время словно свернулось в спираль, распрямилось в обратную сторону, почти к началу истории, и застыло. В голове – вакуум, в теле – ощущение кристальной прозрачности пространства, словно она заглядывает в колодец с зеркальной гладью воды.
Ничего не случилось.
«Алло, Лика? Привет! Это Варя… Слушай, тут такое дело… ты говорила, что у тебя для меня могла бы найтись работа за очень хорошие деньги…»
Ничего не решено. По воде еще не пущен первый круг.
«Я устал и хотел бы пойти несколько часов поспать. За это время прими решение: либо уходи, либо оставайся. Если, когда я проснусь, ты еще будешь здесь, значит ты согласна… играть дальше».
Первый круг пошел по воде.
Варя села на стул. Она все еще в Сити: сидя на барном стуле, поднимает голову после сна. Руки, лежащие на столешнице кухонного островка, немного затекли. «Скажи мне, что ты здесь потому, что осталась, а не потому, что заснула».
Вода дрогнула, пущен второй круг.
И машина кружится, кружится, кружится, психоделический рок играет в голове, словно траурный марш… замирает. И время – вместе с ней.
«– Больше никаких сомнений и даже мысленных попыток сбежать до утра понедельника.
– Никаких».
В воду-зеркало падает камень, и изображение внезапно рассыпается кучей брызг-осколков, идет кругами и мелкой рябью: кто отражается? Не разглядеть. Чье лицо смотрит на нее из глубины колодца?
– Варя!
Время схлопнулось со звуком иглы, скрипнувшей по виниловой пластинке, и пошло заново. Картинка исчезла.
Девушка вздрогнула и очнулась от наваждения.
Айк стоял в дверях, лицом к лицу с ней, придерживая девушку за плечи:
– Пять утра. Ты спишь стоя. Пойдем, я покажу тебе