– Зайдите ко мне, сержант. Для вас есть дело.
– Но… это не может подождать? Обед же. Я добегу до кофейни?
– Позже пообедаете. Дело срочное.
– Да, свиданка в парижском стиле обламывается, по ходу, – хихикнул мне в спину Флевретти, который, видимо, всё равно что-то услышал.
– Заткнись, Скользкий Брат, – тяжело вздохнув, попросил я, зная, что капрал жутко не любит это прозвище.
Ладно, что у нас там такого срочного случилось…
Комиссар уместил свою толстую тушу обратно в трещащее от непосильной ноши кресло и, достав платок, вытер пот со лба. Вроде не так сильно топили, было даже прохладно, но он не только вспотел, но и сильно раскраснелся. Плохой признак.
– Садитесь, сержант, у меня к вам серьёзный разговор. Поверьте мне, об обеде стоит забыть. Как и о жёстких прелестях мадемуазель Фурье.
– Но у меня там… – начал я возмущённо и осёкся. Похоже, уже всё отделение полиции в курсе моих с любимой девушкой планов на вечер.
– Вам придётся кое-кого поизображать, – издалека начал шеф, глядя на меня каким-то рассеянным и оценивающим взглядом.
– Надеюсь, на этот раз не гея? А то у меня от мужских стрингов всё чешется, – честно признался я.
Вы, наверное, уже и забыли это непростое дело о «мёртвой учительнице» в университете для девушек, куда мужчины не допускались воинствующей феминисткой – директрисой. Мне удалось пройти внутрь только потому, что к геям они относились как к сёстрам. Ну и хлебнул же я тогда позору, на всю жизнь хватит. Как выкручивался перед Эльвирой, доказывая свою традиционную ориентацию, вообще отдельная песня…
Но шеф даже не улыбнулся, а опустил глаза и скорбно покачал головой, что, конечно, не могло не встревожить.
– Нет, Брадзинский. Вам будет нужно только… притвориться террористом.
– Что-о?!
– Это ваш служебный долг, – быстро предупредил он. – А мой долг – внедрить в ряды преступного элемента своего лучшего сотрудника! Мне тоже больно, но что поделать…
В первую секунду мне показалось, что я ослышался. Внедрение? В ряды террористов? Но у нас тут не Средний Восток, откуда им взяться?!
Базиликус прокашлялся, стряхнул с мундира пару крупных крошек от пончиков и продолжил, не обращая внимания на мою реакцию:
– Я получил сегодня анонимный звонок. Звонивший сказал только одно слово. Вернее, два: «Изя Изряилевич».
Я вопросительного уставился на него:
– Это шутка?
– Это известный в нашем городе портной, – пояснил комиссар. – Моя жена шьёт у него платья. Почему-то женщины его очень любят за обходительность, хотя он дерёт втридорога. Вот адрес его ателье. – Базиликус быстро написал пару строк и протянул мне бумажку. – Так вот, общеизвестно, что, кроме всего прочего, он шьёт и жилеты шмахида.
– Почему же вы его не арестовали?
– Попробовали бы вы сами! Я с нашими женщинами связываться не хочу. Помните, что они устроили нам, когда мы взяли Зака Фигувамнакиса? Так вот, а портного