Дойдя до этого места в нашем повествовании, мы смиренно признаемся, что не решались бы продолжать, если бы в наших руках не было подлинных доказательств событий почти фантастических, о которых мы взялись рассказать. Действительно, не превосходит ли игру самого смелого воображения храбрость этих людей, которым так легко удалось провести целый город! Поражает и то легковерие, с каким население этого города во главе с властями позволило себя обманывать, даже не подозревая, несмотря на многочисленные проделки флибустьеров, жертвой которых они уже не раз оказывались, что и на этот раз они сделались игрушкой в их руках? Правда, в то время сообщение было довольно затруднительным, суда приходили из Европы достаточно редко, и испанские колонии почти всегда находились в полном неведении не только относительно событий, происходящих в метрополии, но и относительно того, что происходило в соседних колониях. Такое неведение способствовало успеху планов флибустьеров, которые, постоянно крейсируя у важнейших гаваней на материке и островах, были прекрасно осведомлены обо всех интересующих их событиях, нападая на корабли испанцев, допрашивая пленников и перехватывая депеши, находившиеся на судах, прибывавших из Европы и возвращавшихся туда. Прибавим еще, что в важнейших пунктах авантюристы держали своих шпионов, которые оповещали их обо всех интересующих событиях с помощью специальных сигналов, посылаемых с берега.
Обе шлюпки подошли к пристани и остановились у лестницы. Дон Фернандо д’Авила в парадном мундире полковника испанской армии – чин, полученный им недавно, – ждал путешественников в окружении главного штаба гарнизона и виднейших представителей городских властей.
После первых приветствий и обычных представлений дон Фернандо велел привести лошадей для Монбара и Филиппа. Вся свита села на лошадей и среди громких криков толпы, пушечных выстрелов и звуков военного оркестра направилась шагом к главной площади.
Дом, который дон Фернандо велел приготовить для Монбара, находился на самой площади, недалеко от собора, как раз напротив губернаторского дворца. У дверей стояла почетная стража. Дон Фернандо сошел на землю, приглашая флибустьеров следовать за собой в дом, внутреннее расположение которого он любезно предложил показать им лично. Вскоре губернатор откланялся, предоставляя графу де л’Аталайя располагаться по своему усмотрению; однако, уходя, он взял с графа обещание в тот же вечер вместе с секретарем присутствовать на пиршестве, которое городские власти устраивали в его честь.
Как только за испанцами закрылись двери дома, флибустьеры перевели дух; постоянное напряжение, в котором они вынуждены были находиться, начинало их утомлять, они чувствовали настоятельную необходимость перевести дух и осмотреться.
Прежде всего они отправились осматривать дом. За короткое время губернатору