– А какими волшебными вещами вы занимаетесь? Вы не похожи на всех этих серьезных мужчин и женщин со стаканом кофе в руках и отпечатком собственной значимости на лицах.
– Это ты еще ребят с минус четвертого этажа не видела. Вот кто перманентно выглядит так, словно последний раз улыбался года три назад, – рассмеялся доктор Вейлес.
Лениво водя ложкой в чашке с чаем, он постукивал ногой по полу в такт вырывавшейся из колонок музыки.
– Неужели я дожил до дня, когда Мантисс интересуется моей работой? Эдгар считал, что я копаюсь в рухляди.
– А на самом деле?
– Я копаюсь в рухляди! Но это долгая история.
– У нас есть минут десять-пятнадцать. Ведь так, доктор Траумерих?
Хельга добилась кивка провожатого и увеличения симпатии со стороны доктора Вейлеса. Лучший способ завоевать одобрение мастера повествования – дать ему выговориться при первой же встрече. Уильям же неторопливо доедал небольшую порцию овощного салата и сам особо не спешил на рабочее место.
– Вы давно тут работаете?
– Vere1. Чуть ли не с молодости. И как еще не выгнали? Но дай подумать…
Марк, погружаясь в мысли, непроизвольно отводил взгляд вправо, и собеседница взяла это на заметку. Несмотря на схожесть мимических изменений при выражении тех или иных эмоций, люди часто неосознанно выбирают разные точки в пространстве, когда дело касается ухода в глубь памяти. Это представлялось Хельге важным, особенно для распознания лжи.
– Когда я только пришел, занимался какой-то ерундой, которой более опытные умники заниматься не хотели. Принеси-подай-убери-парень. А потом прошлый руководитель отдела позвал меня и сказал: «Отныне Марк, – доктор Вейлес попытался спародировать бас бывшего начальника, – ты будешь помогать мне возиться со сломанным телефоном!» Я сказал ему, что не механик, и готов был подать заявление об уходе. Meo voto2, мыть пробирки – еще куда ни шло, но посвящать жизнь какому-то мусору… Это я про телефон, а не про руководителя. Но все оказалось куда более интригующим, чем я представлял себе.
Севшие за соседний стол молодые люди с любопытством косились на болтливого старика. Как позже выяснила Мантисс, для них он являлся кем-то вроде местного чудака, рассказывающего страшилки развлечения ради. Не посвященные в проблематику исследований минусовых этажей сотрудники даже не догадывались, сколько фактических данных ронял, как семена в землю, «забавный дедок». Вряд ли кто-то из них по-настоящему верил ему, да и выбираемый Марком тон располагал к прослушиванию сказаний и легенд, но никак не истин.
– История повествует о следующем, – разглядывая отражение света в ложке, продолжал доктор Вейлес. – У одного доходяги померла тетка. Он временно