Но однажды Кассандра обратилась к Элизабет, своей матери.
– Ты рассказывала о том, что сбежать из Харадра нам помог один маг, – начала Кассандра, усадив Элизабет перед собой в гостиной.
Был вечер, Ричард только-только ушёл, не сказав абсолютно ничего по делу Вивьен, а Лекси вновь заперлась у себя.
– Кассандра…
– Мам, он может нам помочь, – взмолилась девушка. – Вивьен много значит для Лекси. Совсем скоро придёт день, когда в нашей жизни всё изменится, нельзя допустить, чтобы ведьмы добрались до Лекси.
– Мало кто знает о том, что Аннамария приказала избавиться от собственной новорождённой дочери в ту ночь, – прошептала Элизабет, и даже сейчас, спустя восемнадцать лет, имя младшей сестры отдавало горечью и разочарованием. – О том, что Лекси выжила. О том, что она здесь.
– Редмонд должен нам помочь, если хочет, чтобы однажды Лекси помогла ему, – настаивала Кассандра. – Повелитель ведь не отступит.
– Повелитель мёртв.
– О, тебе ли не знать расплывчатость и неоднозначность этого понятия. Такая скверна не погибает.
– Кассандра, ты не знаешь, о чём говоришь, – приглушённо ответила Элизабет, словно боясь, что их разговор услышат.
– Если ты не поговоришь с ним, я пойду, – отчеканила Кассандра, ясно дав понять, что разговор окончен и намерения серьёзны.
Элизабет вздохнула от собственного бессилия и отправилась к себе. Соваться ночью в лес было неразумно.
***
Утро выдалось туманным и промозглым. Элизабет натянула глубже капюшон походного плаща и, скрепя сердце, вошла в лес, без труда обнаружив тропку, ведущую в нужном для неё направлении. Дом Редмонда, как и дом Джеймса, был спрятан в лесу. И внезапно Элизабет задумалась о том, чтобы предложить Джеймсу на время перебраться к ним, пока не утихнет ведьмовской ковен. Если Вивьен Тёрнер мертва, Лекси не перенесёт. Если погибнет и Джеймс, Лекси погибнет с ними.
Решётчатая калитка, усеянная сверху наконечниками копий, натужно скрипнула. С голой ветки слетел ворон, трижды каркнув, а слабый свет масляной лампы метнулся к входной двери. Элизабет робко постучала. Никто не открывал. С чердака старой хижины доносились жуткие скрипы и вой, но её это не пугало. Она привыкшая. После побега из Харадра, она частенько захаживала к Редмонду, а потом посещения постепенно сошли на «нет». Впрочем, маг всё понимал и не осуждал её, утопая в ворохе собственных, зачастую темномагических дел.
– Редмонд, – Элизабет постучала вновь. Крошечное окошко в двери открылось, и в свете лампы сверкнули беззрачковые фиолетовые глаза.
– Тёмная магия губит, Адамайн, – прошелестел мужчина, но дверь открыл.
В нос ударил запах ладана и жжёных свечей. Редмонд захлопнул дверь. Облачённый в тёмно-зелёный балахон, он прошёл к столу, усеянному кусочками ладана.
– Не знала,