Даже в начальной школе я был очень напористым, агрессивным ребенком. Во втором классе я действительно поставил синяк под глазом учителю: я ударил своего учителя музыки, поскольку думал, что он ничего в музыке не понимает, и меня практически исключили. Я не горжусь этим, но это явное свидетельство того, что даже в юном возрасте я имел склонность к весьма решительным поступкам, чтобы довести до всех свое мнение.
Я всегда был своеобразным лидером в своем окружении. Как теперь, так и в те годы, я или очень нравлюсь людям, или не нравлюсь им совсем. В моей собственной компании я людям нравился, другие обычно были готовы пойти за мной. В подростковом возрасте я любил организовывать разные проказы, будоражить всех и вся, мне нравилось проверять людей. Я бросал шарики с водой, стрелял бумажными шариками и затевал потасовки на школьном дворе и на днях рождения. Это была не столько злость, сколько агрессия. Мой брат Роберт любит рассказывать историю из тех времен, когда он стал больше понимать, к чему я иду.
Роберт на два года младше меня, и мы всегда были очень близки, хотя он намного спокойнее и добродушнее, чем я. Однажды мы были в игровой комнате в нашем доме, строили что-то из кубиков. Я спросил Роберта, могу ли я одолжить несколько его деталей, и он сказал: «Хорошо, только верни, когда закончишь». Я использовал все свои кубики, потом все его и, когда закончил, получилось красивое здание. Мне оно так понравилось, что я склеил все детали вместе. Так у Роберта закончились кубики.
Когда мне исполнилось 13, отец решил отправить меня в военное училище, думая, что небольшая военная подготовка пойдет мне на пользу. Меня не очень обрадовала эта идея, но оказалось, что он был прав. С восьмого класса я отправился Военную академию Нью-Йорка, на севере от города. Там я провел годы старшей школы и многое узнал о дисциплине и о направлении агрессии на достижение цели. В более старшем возрасте я был назначен капитаном кадетов.
Там был учитель, который имел на меня особое влияние. Теодор Добиас (Theodore Dobias) – бывший сержант-инструктор морской пехоты, физически он был очень силен и очень жесток – один из тех людей, что могут врезаться в ворота в футбольном шлеме и пробить ворота, а не голову. Он не принимал ничьих возражений, во всяком случае не детишек из привилегированных семейств. Заступая за линию, вы получали удар, сильный удар. Я очень быстро понял, что не собираюсь выстраивать с этим человеком отношения, пытаясь взять верх над ним физически. Несколько менее удачливых детей выбрали этот путь и были затоптаны. Большинство моих одноклассников предпочли противоположный подход и стали незаметными – пустым местом. Они никогда и ни в чем не противоречили Добиасу.
Я выбрал третий путь, где для того, чтобы сладить с этим парнем, нужна была голова. Я задумался, что потребовалось бы, чтобы привлечь его на свою сторону. В некотором роде я воздействовал на него хитростью и дипломатией. Мне помогло и то, что я был хорошим атлетом, поскольку он был бейсбольным