Глотку обожгло, точно я хлебнул дубильной кислоты, а чуть позже в желудок словно упал тяжелый булыжник. Камень заворочался, пустил длинные раскаленные иглы. Хорошо! Наконец-то мои мечтания исполнились. Две недели под проливным дождем, кутаясь в промокший плащ, лежа в холодной грязи рядом с выгребной ямой, я мечтал об этом моменте.
Ну ладно, еще разок – и можно приступать к чесночной похлебке. Повара у Пузыря готовят вполне прилично. Ну, по крайней мере можно не опасаться, что тебе придется выскакивать наружу и нестись к ближайшему переулку, а там путаться в ремнях, пытаясь стянуть штаны. Бывало всякое.
Я опрокинул второй стакан и, ощущая, как легкий туман заволакивает глаза, погрузил ложку в миску с похлебкой.
– Т-ты – грязное х-хамло! А х-хаму не приличествует сидеть на заднице рядом с б-благородными бл… людьми.
Я влил в рот ложку похлебки и лишь после этого медленно, очень медленно, стараясь делать это как можно спокойнее, поднял взгляд. Передо мной стоял совсем зеленый юнец, на верхней губе которого только начали пробиваться жидкие усики. Волосы паренька спутались, бледное лицо покрывали багровые пятна, а глаза горели пьяным упрямством похотливого кабана.
– Т-твое, хам, присутствие ос-скорбительно б-благородному человеку, и ес-сли ты нем-медленно не пок-кинешь это место, я теб-бя выш-швырну!
Прежде молодой урод, очевидно, сидел за соседним столиком, где сейчас пьяно хихикали две потасканные девицы, по виду – шлюхи. И этот придурок явно выделывался перед ними. Стало понятно, почему это место оставалось незанятым.
Я осмотрел «храбреца». Ну, молод, это я уже понял. Если судить по одежде, пусть измятой и нечистой, все равно видно, что паренек далеко не беден. На поясе болтается меч в богатых кожаных ножнах, что простолюдинам категорически запрещено. На плаще, повисшем через правое плечо, какой-то герб. Стало быть, отпрыск местного графа или барона. ПЕРВЫЙ сын. Золотая молодежь, мать бы ее. Пусть бы рисовался, но не за мой же счет!
Мне показалось или действительно бражники за ближайшими столами поутихли, с интересом глядя в нашу сторону? Еще бы, такое развлечение: благородный дворянин начистит рожу немытой скотине. Знаю, что при своем невысоком росте я выгляжу отличной мишенью для дурацких острот и попыток почесать кулаки. Посему многие пьяные уроды частенько лезут ко мне в поиске развлечений.
– Ты что, х-хамло, не слышишь, к-как к тебе об-бращаются?
В тягучем, словно патока, воздухе я протянул руку и налил почти полный стакан. Однако выпить мне не дали. Оскалившийся урод взмахнул золоченым стеком, и моя посудина разлетелась вдребезги. Я уставился на блестящие осколки, ощущая, как внутри пробудилась ярость, и начал