– А все-таки красивые здесь места! – задумчиво раскуривая коллекционную пенковую трубку, произнес Георгий Степанович.
– Да, – согласился хозяин. Но, по правде сказать, жутковатые.
– Почему? – искренне удивился его собеседник. Обычное захолустье…
– Здесь еще при царе-батюшке, до октябрьской революции, жили мои предки.
– Ой, только не говори, что ты – из князей или графов! – засмеявшись, отмахнулся экс-депутат. В последнее время меня реально достали все эти истории про бывших. Повылазили! Забыли, видно, как комиссары их к стенке в 17-ом ставили! Только и слышишь, тот голубых кровей, этот тоже… Едва успеют бабла нарубить, так подавай им сразу дворянские титулы! Или покупают, как эти клоуны из попсы, или же просто беспардонно врут, как сивые мерины. Мол, благородных мы кровей! А у самих хамская морда кирпича просит! Одни аферисты и мошенники! Со свиным рылом, да в калашный ряд! Быдло!
– Нет, у меня в роду кроме крестьян никого не было, – сдержано ответил Артемьев.
– Да ладно, прости, погорячился я! – сменил тон Георгий Степанович. Просто сил нет, надоело смотреть, как каждое ничтожество себе очков набрать старается. Кстати, зачем ты, Михалыч, именно здесь особняк решил поставить? А? Неужели в Питере места не хватило?
– Так, уже говорил же. Предки тут мои жили, ответил Артемьев.
– Предки, подумаешь… – протянул его собеседник. Мои, например, тоже из этих мест. Так, что же, мне тоже здесь дом поставить прикажешь?
– Зачем, приказывать. Строй, где душа пожелает, – пожал плечами отставной генерал. Просто меня тамбовщина манит.
– Ты, про здешний страх какой-то хотел рассказать? – спохватился Георгий Степанович, и, вопросительно взгянув на Артемьева, выпустил изо рта кольцо синего дыма.
– Еще после февральской революции, а потом и при большевиках здесь начались крестьянские волнения, – начал рассказ хозяин. Люди стали бунтовать и разорять барские усадьбы.Тащили все, что под руку попадалось. Сегодня ты, Георгий Степанович, когда ко мне ехал, видел перед последним поворотом старые развалины?
– Ну, вроде, что-то такое было, – задумчиво протянул авторитет.
– Так вот, это бывшая усадьба одной дворянской семьи, – пояснил владелец особняка.
– Так, это они, надо полагать, князья или графья? Так? – скривил губы в усмешке Георгий Степанович.
– Нет, просто дворяне, – почесал левую бровь Николай Михайлович. Однако, род старый…
– И что? Ну, развалины и развалины… Привидение там, что ли завелось? – ухмыльнулся