Малыш, выглядывая из-за двери залы, во все глаза следил за происходящим.
– Аванс, мон шер ами! – издевательски усмехнувшись, экс-ротмистр крутанул клинок в кисти и лишь слегка коснулся сабли противника. А затем, неожиданно для него, описал обратную свистящую дугу и рубанул Тимофея по боку, под левую руку.
Необходимо отметить, что все оружие, которое использовалось для фехтования, конечно, было затуплено. Однако получить удар по ребрам, даже тупым клинком, было не слишком приятно. Сабля-то весила около четырех фунтов, а гусар был человеком неслабым да и рубить не стеснялся. Охнув, Тимофей согнулся пополам и присел на корточки.
– Вставай, вставай, любезный ты мой! – поторопил его бывший ротмистр.
Морщась от боли, его противник с трудом поднялся на ноги и встал в позицию.
– Вы бы, ваше благородие, того, полегче что ли, – попросил он.
– Ладно, – ответил экс-гусар. Там видно будет.
И, крутанув саблю в руке, ловко подбил клинок Тимофея и, повернув плашмя, легонько ударил того по макушке.
– Только и знаете, что лупить! – проворчал крестьянин. Надысь госпожа мне тоже по голове била!
– Что ты врешь, зараза? – возмутился бывший гусар. Чтобы Мария Васильевна била?! Ни за что не поверю!
– Так она, того, зонтом, – пояснил Тимофей.
– Ха, зонтом! – рассмеялся владелец имения.Так это же не кочергой, к примеру. За что же она тебя?..
– Так, недоглядел я за сынком вашим, – нехотя, пояснил Тимофей. И сынок нос расквасил.
– За дело! – бывший гусар вновь крутанул клинок в руке. А будешь мне ныть, так я тебя еще не так отлуплю!
– Воля ваша, барин, – ответил Тимофей. Только слишком сильно-то не лупите…
– Тимофей не виноват, папенька, – вдруг раздался голос из-за двери. Я сам упал.
– Молодец, что не ревел, – ответил отец. И, отработав на своем противнике еще несколько хитрых приемов, владелец имения приказал тому идти и заняться делами по дому. Нарубить дров и сложить их в поленницу перед баней.
– Хочешь попробовать? – спросил он у сына.
– Хочу!
С загоревшимися глазами, малыш схватил тяжелый палаш.
– Нет, нет, это для тебя пока рановато, – улыбнулся отставной гусар. И подал сыну тонкую легкую рапиру. Повозившись с мальчиком еще минут пятнадцать,