– Бежать, – сказал я парню. Он помчался со всех ног. Как же он был напуган, если даже не схватился за этот пистолет? Я посмотрел на стальной ствол. Это была простая пневматика, которая с близкого расстояния способна прострелить чью-нибудь башку. Детские игрушки нашего времени. В целом пистолет производил впечатление настоящего и смахивал на «Беретту». Я осмотрел бумажник. Жалкие пять сотен рублей. Я переложил их себе в карман, а бумажник выкинул. На сегодня этих денег должно хватить.
Я взял фруктов и вина. А ещё мороженого. Я вернулся домой.
Обрывок одиннадцатый
Она сидела у окна и курила. Одна створка окна была открыта и дождевые капли падали на подоконник и на пол, рядом с ним. Взгляд её был задумчив. Она мельком взглянула на меня и затянулась. За окном начинался осенний листопад.
– Почему ты постоянно куришь? – спросил я.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Мне нравится горький дым сигарет. Он очень похож на правду.
– Ты ни разу не хотела бросить?
– Нет. Ни разу. А смысл? Я ненавижу людей, который хотят бросить и мучаются из-за каждой выкуренной сигареты. Они хотят бросить, но не могут. Я могу бросить, но не хочу. На каждый грех следует идти осознанно, с полным пониманием последствий. А быть рабом греха – это значит потерять свою свободу. Я могу быть гордой именно потому, что знаю, что могу быть и смиренной. Я могу позволить себе употреблять наркотики, потому что знаю, что могу в любой момент от них отказаться. Если бы хотя бы тень сомнения промелькнула в моей голове о том, что я стала рабой своих страстей, я бы тут же от них отказалась. В этом истинная свобода, – она затянулась сигаретой.
– О какой свободе ты постоянно говоришь? – возмутился я. – Нет никакой свободы в этом долбаном мире. И нет никакой свободы за его пределами.
– Есть, – она сказала это чётко, выговаривая по буквам. – Это свобода выбора. Она есть всегда. В этом мире. И за его пределами.
– Замечательный выбор, – горько усмехнулся я. – Пребывать вечно в геенне огненной.
– Ты жалеешь? – она не поверила своим ушам. – В таком случае, почему бы тебе не возвратиться назад?
– Это невозможно. Ты сама знаешь.
– Нет. Не знаю. Объясни, – её лицо скривилось в ироничной усмешке.
– Вернуться к Богу можно лишь через любовь. Если я вернусь к Нему в страхе, это будет лишь льстивая попытка подмазаться к Его славе. Я не смогу честно славить Его и не смогу быть с Ним на небесах, потому что я пришел к Нему лишь из-за страха погибнуть в Аду. К Богу можно прийти, лишь любя Его всем сердцем своим. У меня же в сердце нет и не будет к Нему никакой любви.
– Ты ведь искренне веришь? – она спросила это тихо и даже как-то беззащитно.
– Да, – так же тихо ответил я. – Я верю более, чем многие в Церкви.
– Иногда, верить – это так больно… – в уголках её глаз засверкали слёзы. –