– Пытаюсь запудрить тебе мозги, разве не понятно.
– Как раз очень понятно.
– Послушай меня, Майки, я могу сказать тебе правду – сейчас она вышла замуж за любимого человека, а всем остальным можно только завидовать Джеральду.
– Ты так хорошо ее знаешь?
– Да.
Майкл с разбросанными мыслями отвернулся к окну. Он ясно понимал весь абсурд ситуации, все приведенные другом доводы, и был бы рад, чтобы все произошло так, как описывал это Том. Но…загвоздка состояла, в том, что понимала это только разумная его часть, здраво и четко оценивающий события мозг. Сердце предугадывало страдания, но точно знало – Мэгги его единственная. И выбор между легкой жизнью и настоящей болезненной любовью делался сам по себе, не слушая возражений. Но и сам Майкл выбрал бы последнее, пусть и, мучаясь безответно, таков он был, честный и верный.
В распахнувшиеся перед ними двери хлынула волна света, а вместе с ним блеск и роскошь всего, составляющего содержимое залы: стен, люстр, обстановки, платьев гостей, драгоценностей. Сотни глаз устремились на вошедших, и в большей степени, на Майкла. А его собственные глаза разбегались, голова шла кругом – Том приступил к его представлению. За полчаса Майкл узнал столько людей, перецеловал столько женских рук, сколько ему не доводилось и за год прежней жизни. Все смешалось: титулы, фамилии, супруги, сестры и братья, друзья и враги, размеры состояний, преимущества и недостатки. Он и сам не понимал, почему его заставляют разгребать весь этот хлам. Иногда он встречал и знакомых по колледжу или просто из общих знакомых отца или дяди, но в остальном полный сумбур. И больше всего ему не понравились, взгляды женщин, такие голодные, хищнические глаза изучали его.
Его спас случай. Когда Майкл понял, что больше не может ни слушать друга, ни улыбаться кому-то и хотел было остановить его, как неожиданно к ним подбежала девочка. Она преградила им дорогу, чмокнула Тома в щеку и засмеялась.
Майклу она понравилась сразу и, глядя на ее искренний смех, невозможно было не улыбнуться. Она единственная настоящая во всей этой огромной зале – понял Майкл.
– Привет, Том!
– Энни, ты меня напугала.
Она вновь рассмеялась.
Подлетевшая к ним птичка, была Энни Браун, младшая сестра Мэгги. Светлая девочка джульетиного возраста, всегда веселая и жизнерадостная. Глядя на нее, как уже успел заметить Майкл, нельзя было не улыбнуться, она дарила свет всем без исключения, всех любила, всем была открыта. Уже сейчас можно было не сомневаться, что в ближайшее время она станет красавицей не хуже сестры, об этом говорила и ее изящно слаженная фигурка, светло-каштановые крупными волнами волосы, теплые карие глаза и лучезарная улыбка. Ее настроение быстро менялось, но практически всегда было чудесным, она могла быть и совершенно серьезной, даже строгой, но делала это редко и не любила заставлять себя строить сдержанную леди или жеманную кокетку. Возможно, это был недостаток воспитания, но что поделаешь, в этом сестры Браун были одинаковы. Свет еще не успел наложить на нее отпечаток грусти и разочарования, как на Мэгги, а все потому, что ее пока не вывозили, и видела