В нижнем магазине меня знают и мне вовсе не безразлично, что думает обо мне продавец, поэтому стараюсь не выдавать с порога всю нетрезвость своего состояния. Во мне может сидеть сколько угодно, только ничего этого не видно – я маскируюсь. И вообще, всё обставлено так, словно в магазин вместо меня бегает кто-то другой. У меня иногда не получалось вспомнить, сколько раз я побывал там за вечер.
Стыдно также клянчить что-то в кредит, хотя постоянная клиентура вовсю пользуется этим правом. В основном я практиковал т.н. “сольный алкоголизм” (т.е. питьё в одиночку), но при всём при том не считал себя алкоголиком. Более того – пить с кем-то мне дискомфортно, однако если не достаёт денег на выпивку, а выпить хочется, то я не стану опускаться до того, чтобы просить отпустить в долг, даже если в магазине никого народу. Но я точно что-то придумаю.
В магазин меня больше не понесёт. К двенадцати часам дня я всё-таки засыпаю, а просыпаюсь ближе к обеду, после чего предпринимаю новую попытку растормошить член, но опять неудачно. Член словно объявил мне бойкот, впрочем, он мне пока не особо и нужен, я тревожил его скорей для проформы, чем для дела, а в магазине не дадут от ворот поворот, там я всегда персона грата. 250 граммов бальзама или бутылка вина – дополнительные запасы лучше не делать, проще ещё раз спуститься. Такие ограничения создают лишь видимость (иллюзию) остановки, хотя я понимаю, что никакой остановки не произойдёт. Теперь я вынужден циркулировать между домом и магазином до самого его закрытия и этот наложенный на себя лимит не более чем страховка. Просто если я возьму сразу 0,5 или 0,7, то этот объём повлечёт за собой многочасовой сон, после которого у меня может не остаться времени на новый цикл и вот тогда среди ночи начнётся кошмар. Растущей потусторонней активности, когда отовсюду из всех щелей прёт сопутствующая запою нечисть в одиночку и без оружия противостоять крайне сложно.
После такого вот уик-энда резко портятся отношения с нормальной жизнью в остальные рабочие дни. Как я уже говорил, пьяным я стараюсь никому не попадаться и выглядеть твёрдым и убедительным даже когда внутри душевная недостаточность, правда, окружающие все равно смотрят косо либо или не смотрят вовсе. Наверное, на мне как на заборе написано что-нибудь неприличное, причём это я сам на себе написал. Но даже с этой надписью я не ощущаю никакой разницы между самим собой и обычным чистым человеком. Он воспринимается мной в мою пользу. Однако, уже завтра я не смогу вынести рядом его присутствия, но наравне с этим почувствую себя одиноким.
С трёх часов – беготня. До магазина