Тем утром я пришёл в этот магазин за тем же, зачем и они пришли. За водкой. Кстати, если бы не моя алкогольная самодостаточность, то меня тоже можно было бы отнести к “контингенту”. О том, что я тихий комнатный алкоголик никто кроме продавцов не знает. Вид у меня уж слишком интеллигентный, манера разговаривать и потом эти очки… И если наши алкоголики собираются прямо на лавочке возле дома и их красные физиономии полыхают издалека, то я пью сам по себе, в своей квартире отдельно от коллектива, без свидетелей, поэтому соответствующего реноме пока не составилось. Вот если бы я сам себя скомпрометировал, выпил с ними и меня за этим занятием заметили бы остальные жильцы дома (т.е. я сделал бы каминг-аут) вот тогда – да. Открыто заявил бы о себе как об алкаше, а пока извините. О презумпции невиновности, слышали?
А дело было так. Проснулся я утром в воскресенье – воскресенью предшествовал непрерывный питейный стаж пятничного вечера и от звонка до звонка всей субботы – и чувствую, колотит всего. Само это состояние не рассосётся, нужно действовать. Взять себя в руки, спуститься в нижний магазин, купить себе там 0,5 водки, а потом через каждый час принимать по рюмке. До вечера должно хватить, ещё и останется. И лучше не откладывать, а спуститься прямо сейчас. Сейчас, по крайней мере, во мне что-то ещё осталось, в крови ещё что-то присутствует, а когда отпустит уже полностью, то я уже побоюсь куда-либо выходить.
Спустился. Прямо у входа в магазин отирались два джентльмена одетых по пляжной моде в майки и шорты. Возможно, они уже попадались мне прежде. В магазине и возле дома. Вместе и по-отдельности в одном и в разных составах. Впрочем, за исключением того алкоголика, на которого я каждый день смотрю в зеркало все прочие алкоголики для меня на один фоторобот, как, и для самих алкоголиков все безалкогольные люди на одно лицо.
Оба находились в алкогольном опьянении средней тяжести. Это в воскресенье-то утром. Когда успели набраться? Наверное, у ребят отпуск, вот и расслабились с утречка, стоят, ведут между собой светскую беседу, один при этом почти полностью заслонил собою проход. Попросить его отойти, у меня не было никаких сил. Изловчившись, я как-то протиснулся мимо него в проём, прилично чиркнув по касательной его левую стопу в пляжном шлёпанце стальным мыском своего ботинка и, не извинившись (это тоже превосходило мои возможности), прошёл внутрь.
Мне повезло. Народу внутри никого. Но пока я возился с пин-кодом (в итоге я сообщил код продавцу и тот набрал его за меня) эти двое тоже вошли в магазин и встали за мной. Тот, которого я зацепил ботинком плаксивым голосом, всё жаловался на какого-то ботаника. По его словам, этот “ботаник” больно пришёлся ему по ноге своей ногой (впрочем, он выразился доступней). Я оглянулся. Упыри глядели на меня изучающе, как