Шепчу Лансу, что скоро вернусь, и покидаю шатер, стремительно направляясь к раненым воинам. Беру за руку полуживую Мор и отвожу ее в небольшую рощицу. Мы садимся на траву под развесистую крону дуба. Травница тут же теряет сознание, а я кладу одну руку ей на лоб, другую – на сердце. И передаю свои силы. Я разглядываю бледную молочную кожу, рыжие пряди, выбившиеся из тугих кос, стройное девичье тело в простеньком шерстяном платье. Когда Мор не смущается и не хмурится, она красива. И выглядит моложе своих лет. Невольно сравниваю Мор с черноволосой Моргаузой – они словно агнец и волк. Сестры, а такие разные.
Вот затрепетали веки травницы, пересохшие губы приоткрылись. Я подзываю воина, присевшего неподалеку, и прошу принести питье. Через минуту плошка с водой уже у меня в руках. Брызгаю воду ей на лицо, затем подношу плошку к губам знахарки. Она открывает глаза, садится и жадными глотками пьет воду. Удивленно смотрит на меня. Узнавание мелькает в ее взгляде, она благодарит.
– Просто отдаю долг за ту сорочку в брачную ночь. – Киваю в ответ и тут же задаю вопрос: – Как ты сюда попала? Врать бессмысленно. Я могу прочитать твои мысли, но лучше, если расскажешь сама.
Решаясь, она произносит:
– От замка на пустошь ведет потайной ход. Он узкий, армия не пройдет, если ты этого боишься. Только один человек.
– Кто еще знает? – Напряженно смотрю ей в глаза и вижу смятение.
И вновь повторяю вопрос.
– Я, Артур и Моргауза, – вздыхает она.
Когда слышу «Артур», у меня перехватывает дыхание. Значит, вчерашняя тень не была видением. Что ему здесь нужно? Видимо, вынюхивал, кто остался в живых. Надо срочно предупредить моих рыцарей.
Но меня удивляет другое, и я спрашиваю:
– Почему вы трое?
– Мы же провели детство в замке. Моргауза старше меня на шесть лет, Артур на два года. Мы вместе играли, и Артур нашел в подземелье этот лаз.
– Почему вы играли вместе с Артуром? – удивляюсь я.
– Он наш брат. – Она смотрит на меня непонимающим взглядом. – Ты разве не знала? Наша мать, леди Игрэйн, вышла замуж за Ютэра, когда умер король Голройс.
– Ваш отец? – спрашиваю я.
– Да. Мне тогда исполнилось два года. Ютэр воспитывал нас как своих детей, – на последних словах она судорожно вздыхает.
Зная Ютэра, понимаю, что с этим воспитанием что-то не так. Но не время сейчас разбираться с семейными тайнами.
Я оставляю Мор в одиночестве и приказываю отдохнуть.
Не понимаю, зачем мне это нужно. Она сама может о себе позаботиться.
Направляюсь обратно к шатру и уже отгибаю полог, как вдруг резкая боль пронзает голову.
Словно звук трубы, слышу голос Мирдина Эмриса:
– Леди Гвен, нам нужно поговорить!
Прижимаю