Он снова начал искать что-то на столе. Это казалось пустой тратой времени при царившем там беспорядке, тем не менее, отец все-таки нашёл искомое. Через несколько секунд в центре аудитории возникла голограмма, на это раз с разнообразными формулами и многочисленными вычислениями. У меня закружилась голова от объёма проделанной отцом работы.
– Здесь лишь небольшая часть того, что я хотел вам продемонстрировать.
Между собравшимися учёными завязалась дискуссия по поводу продемонстрированного Альфредом материала. Я перестал слушать, быстро потеряв нить их разговора. Они обсуждали, какие формулы можно использовать в этом случае, и спорили на тему отдельных вычислений.
Я смотрел вниз, мечтая оказаться среди них, понимать их, участвовать в дискуссии. Если все то, о чем говорил мой отец, верно, то сейчас человечество стоит на пороге нового великого открытия, возможно, даже самого важного из всех ныне совершённых. Если человек действительно познает все законы, которым подчиняется этот мир, он сможет управлять им по своему усмотрению. Иными словами, станет богом.
Эта мысль просто прожгла мой мозг, вызвав страстное желание узнать больше. Хотелось не просто владеть этими знаниями, но и использовать их. Наверное, сейчас я испытывал то, что называется одержимостью. Я безумно хотел обладать этим миром. Не людьми, а неживой природой. Хотел стоять в центре всех физических законов.
Я опустил голову и постарался избавиться от навязчивой мысли. Это просто какой-то бред. Все это настолько глупо, что бессмысленно даже думать о таком.
Спустя минуту эти чувства и мысли пропали так же неожиданно, как появились. Я поднял голову и увидел, что отец снова стоит у преподавательского стола, собираясь что-то сказать.
– Есть лишь один способ проверить мою теорию. Нужно проникнуть в чёрную дыру.
– Вы, правда, бредите, – воскликнула удивлённая женщина. – Это практически самоубийство!
– Отчасти это так, но лишь отчасти, – поправил её Альфред.
– Вы думаете, что кто-то рискнёт жизнью, чтобы проверить вашу сумасшедшую теорию?!
– Такие добровольцы уже есть, – спокойно ответил отец, стараясь не обращать внимания на её оскорбления. – И я один из них.
– Что?!
Она сидела ниже, и я не мог видеть выражение её лица, но даже если бы и мог, то едва ли обратил бы на него внимание. Меня самого парализовали слова отца. Отправиться в центр неизведанного – это всё равно что, как правильно заметила женщина, отважиться на самоубийство. А подтолкнуть на такое дело кого-то ещё сравнимо уже с убийством.
– Я ставлю свою жизнь на кон этих исследований. Если я буду неправ, то это будет последняя из выдвинутых мной теорий. Но если прав, перед нами откроется неисчерпаемое количество новых возможностей.
Я слушал его, и у меня просто не было слов. Такого удивления я не испытывал ни разу в жизни. Мой отец настолько предан своему делу и теориям, что готов