А государственная тайна оказалась необходима, чтобы в случае неудачи к правительству не было претензий. Тогда я спросил, справедливо ли это, и Альфред ответил, что его всё устраивает. Он уже не раз так работал.
Сегодня вечером после занятий я узнал от отца о дате проведения эксперимента.
– Анго, начинай готовиться, – сказал Альфред, когда я зашёл на кухню за чашкой чая.
– К чему?
– К нашему путешествию.
Я застыл в проходе.
– Когда?
– Через четыре месяца.
– Так скоро?
– Знаю, но установка уже почти готова, осталось только внести последние поправки.
– Тогда зачем ждать? – удивился я.
– Анго, – он посмотрел на меня взглядом, выражавшим искреннее недоумение. – Ты рискуешь жизнью, неужели не хочешь хотя бы немного повысить свои шансы?
– Хочу.
– Тогда не задавай глупых вопросов.
Я сказал роботу приготовить чай, а сам снова обратился к отцу:
– Скажи, чем мне сейчас стоит заниматься.
– Учись.
– Чему?
– Я сам не знаю, освежи свои знания по экологии. Тебе может понадобиться всё что угодно.
– А какие-нибудь наставления будут?
Он задумался.
– Наверное, нет.
– Ладно, – я кивнул. – А ты мне расскажешь что-нибудь о людях, которые пойдут с нами?
Альфред потянулся за куском пирога.
– А что ты хочешь знать? Тебе это так важно?
– Разумеется, они же мои… – я запнулся, – коллеги.
Он вздохнул и сказал:
– Они мои коллеги, а не твои. Иди спать, Анго.
Стало немного обидно. Второй раз за день мне нечем было возразить. Хоть отец и прав, но всё же мне не нравилось ощущать свою никчёмность.
Развернувшись, я пошел к себе в комнату и снова открыл учебник, забыв про приготовленный чай.
Все эти четыре месяца я занимался как сумасшедший, всё время: на переменах, после пар, в выходные. Часто болела голова, но я продолжал учиться. Пытаясь доказать всем, что достоин участвовать в эксперименте, я за полгода прошёл всю четырехлетнюю программу астрономии, физики и химии, которая была уже изучена студентами на курсах. Помимо этого я не отставал и по университетским дисциплинам.
Совсем недавно миновал мой семнадцатый день рождения, проведённый наедине с учебниками. Университетские приятели приглашали отметить его в караоке, но я отказался, сославшись на празднование с семьёй.
Я знал, что не такая жизнь должна быть у семнадцатилетнего подростка, но ничего не мог с собой поделать. Продолжал учиться до тех пор, пока не возненавидел всю науку в целом, но стоило только вспомнить взгляд того человека, имени которого я так и не узнал, приходилось снова подбирать отброшенную книгу.
За всё это время отец не сказал ни слова о том, как продвигается подготовка, как бы сильно я его не просил.
Эксперимент