– Не надо стоять в проходе, черт побери!
– Не надо было толкаться! Это не красиво.
– Ты стоишь в проходе и бубнишь что-то сам себе под нос! Ты мешал мне пройти!
Иди, разговаривай сам с собой в любом другом месте! Только не в дверном проходе!
– Вы могли просто окликнуть меня, но не толкаться же.
Неожиданно Монсар подошёл ко мне впритык, и посмотрел на меня своим единственным глазом. Его глаз словно был заполнен злостью. Он всё пристально смотрел на меня. На миг мне показалось, что он видит этим глазом всего меня насквозь. Все мои страхи, все, что я скрываю; все, о чем я думаю; все, что я никогда некому не показываю.
Монсар, тихо произнес, настолько тихо, что это нельзя даже назвать речью.
Это была словно вибрация, звучащая у меня в голове:
– Я вижу тебя насквозь. Не связывайся со мной, молокосос. Ты единственный работник заведения, который только бездельничает здесь, и разговаривает сам с собой. Не стой у меня на пути. Тем более не стой в дверном проходе, принцесса.
Монсар выговорился мне, и тут же ушел, а я всё так и стоял в ступоре.
Ой-ой, я что обосраться от страха должен был? Вот же черт неуравновешенный!
К чему мне этот негатив? Я просто сделал вид, что ничего не произошло, и вернулся осматривать заведение и его посетителей.
Неожиданно мои глаза заметили в зале незнакомое лицо, и чтобы вырвать себя из этого странного состояния, я решил обслужить клиента одетого в белоснежную длиннющую рубашку и таком же белом тонком платке на голове, что свисал ему до плеч.
– Здравствуйте сэр, чего изволите?
– Ас-салям алейкум. Я жду, когда мне подадут панду. Я приехал из самой Саудовской Аравии сюда, чтобы попробовать панду в вашем заведении, известном на весь мир.
– — Конечно-конечно. Но вам придётся немного подождать. Панда долго готовится. Сегодня это наше главное блюдо. Вскоре её вывезут на всеобщее обозрение, а потом вы сможете приступить к пиру.
– Я подожду столько, сколько нужно, хоть до самого судного дня.
– Что? Мне не послышалось или вы сказали судного дня?
– Вам не послышалось. Вскоре будет судный день. Отцы бросят жен своих, а жены будут есть детей своих. Люди забыли Аллаха. После чего, Аллах заставил людей забыть самих себя. Все забыли самих себя. Все мы уже мертвы, и ожидаем судного дня.
– Мертвы? Что вы имеете в виду? – Ну и на кой черт я переспрашиваю этот услышанный мною бред?
– Все в Мире предрешено великим Аллахом, даже мое появление здесь в вашем заведении и моя беседа с вами. Все не постоянно, в конечном счете, все формы растворятся и изменятся.
– Ну, понятно. Что ж, мне пора, сэр. Остальные клиенты ждут. Ваш заказ вскоре подадут.
Чудесно-чудесно, сегодня вечер Панды.
Я видел это существо на кухне. Оно и в правду милое, даже жалко его.
Но наш шеф-повар Монсар не знает жалости,