Он снова сунул руку в карман и вытащил сложенный лист бумаги.
– Вот, возьми.
Алиша развернула лист. Спешный набросок карты рукой Майкла.
– Когда придет время, иди по дороге на Розенберг, на юг. Сразу за гарнизоном увидишь старую ферму, слева, там бак для воды. Свернешь на дорогу сразу же за ним и прямо на восток, пятьдесят две мили.
Алиша оторвала взгляд от листа бумаги. В глазах Майкла появилось что-то новое, неистовство, почти безумие. За тщательно контролируемым видом и поведением, ореолом силы скрывался человек, горящий верой.
– Майкл, что в конце дороги?
Снова оставшись в одиночестве, Алиша погрузилась в мысли. Вот, значит, что заменило Майклу женщину, в конце концов. Его корабль, его «Бергенсфьорд».
Мы изгои, сказал он ей на прощание. Мы те, кто знает правду и всегда знали; это боль, с которой мы живем. Как же он хорошо понимает ее.
Кролик настороженно смотрел на нее. Его черные немигающие глаза блестели, как две капли чернил. В их выпуклой поверхности Алиша увидела отражение, призрак ее самой. Почувствовала, что у нее мокрые щеки. Почему она не может перестать плакать? Она скользнула к клетке, открыла дверцу и протянула руку внутрь. Ее ладонь заполнила мягкая шерсть. Кролик не пытался сбежать, либо прирученный, чей-то любимец, как сказал Майкл, либо слишком испуган, чтобы что-то делать. Она вытащила зверька из клетки и посадила на колени.
– Все в порядке, Отис, я друг, – сказала она.
И так и сидела, гладя его по мягкой шерстке, очень долго.
Шаги, скрип открывающейся двери. Эми открыла глаза.
Привет, Пим.
Та остановилась в дверях. Рослая, с овальным лицом и выразительными глазами, в простом платье из синей хлопчатобумажной ткани. Выпуклый живот под мягкими складками платья, она беременна.
Я рада, что ты вернулась, чтобы меня проведать, сказала Эми на языке жестов.
Пим с сильной неуверенностью поглядела на нее и подошла к кровати.
Можно? – спросила Эми.
Пим кивнула. Эми сложила ладонь чашечкой и прижала к платью. Скрытая внутри сила, столь новая, чистейшее ощущение жизни – если сравнить с цветом, то белый цвет летних облаков. Вопросы, множество. Кто я? Что я? Это мир? Я есть все или лишь часть?
Покажи мне остальное.
Пим села на кровать, спиной к ней. Эми расстегнула пуговицы платья и раздвинула ткань. Полосы на спине, ожоги. Они стали менее заметны, но не исчезли. От времени стали немного впалыми, с резкими краями, будто корни, скрытые под землей. Эми провела по ним пальцами. Там, где кожа Пим была нетронута, она была теплой и мягкой, но мышцы под ней были напряжены, будто застыв от боли.
Эми застегнула платье. Пим повернулась лицом к ней.
Ты мне снилась. Мне кажется, я тебя всю жизнь знаю.
И мне.
В глазах Пим появилось странное выражение.
Даже тогда…
Эми взяла ее за руки, успокаивая.
Да. Даже тогда.
Пим достала из кармана платья блокнот. Небольшой, но