Присутствующие молчали. Лица были очень серьёзными. —
Буду искать точки соприкосновения с вами и народом. Общее с вами: я решительно против народного восстания, разграбления вашего имущества и убиения. Буду защищать вашу неприкосновенность. Проведу черту между прошлым и будущим. Награбленное останется у грабителей. Но дальше обескровливать страну и народ – не позволю. Буду суров. Не пощажу. —
Кто-то свистнул. —
Иначе не выйдет. Это раз… Решительно воспрещу новой гласности. – Два. За тридцать лет было совершено огромное число хозяйственных преступлений. Выводить этот океан мерзости на всеобщее обозрение – противно Небу. Уже разоблачали царизм, деяния Сталина, советскую власть вообще, вашего первого президента. Сознание народа пропиталось дерьмом. Действия предыдущего правителя ни оценены, ни осуждены не будут. Это очень вредно духовно…
– Цен-зу-ра-а-а! – Кто-то засмеялся.
– Уже не получится! – подержали его. —
Может и так, – не возражал я. – Новые средства связи и соборных сведений, да. Но народу потребны чистота, радостная молитва и попытки возжжения огня в сердце души. Любой ценой. А вовсе не нагнетание мерзости. Душевная грязь – она и есть первопричина распада. Русское «кто виноват?» – бред. Не всё ли равно?.. Деяния каждого из нас – проявления Закона Воздаяния, смысл которого, как и смысл деяний, постигнуть невозможно… – Никто не виноват. —
Зал заёрзал:
– О! О! О!.. —
– Да! Не виноват – никто. Благо только молить Присносущее о благодати возжжения в сердце огня любви. Этим и должна быть пресловутая национальная идея. – Вот и третье. Хотя огонь сердца души не умозрительное рассуждение, а бытие., которое должно быть естественным. Существование в высшей, поистине небесной благодати…
– Кто это поймёт? – крик из зала.
– Вы правы: никто. Богатым нужно продолжать обескровливать Отечество. Бедным – бросаться на богатых и стараться поделить их имущество. Те и другие выберут для своих целей бандитов – «умных людей», как говорят.
Мне не нужны деньги и имущество. В этом я подобен Ленину и Сталину. Но, в отличие от них, я благодатно не отягощён умозрительными рассуждениями. Наконец, я просто ангел, но не заявляю при этом о своём родство со Всевышним. —
Некоторые хихикают. —
Болезнь тяжела. Врачевали обычными лекарствами, держали страну под капельницей, пытались лечить шоком. Тем более, не помогли церковные заклинания… Можно продолжать. Но вы же видите: не помогает.
Мне нужны чрезвычайные полномочия на полгода. Приостановлю действие свода законов – конституцию, по-вашему. Постепенно буду её менять