А может от смутного детского воспоминания. Такого раннего и глубокого, что уже непонятно было: толи это это было на самом деле, или все лишь пустая игра воображения.
Мне тогда было года четыре. Я играл в деревянном лотке песочницы. Точно посреди огромного квадрата – двора, образованного четырьмя пятиэтажными жилыми коробками одного из микрорайонов маленького индустриального городка в котором в то время жила наша семья. Вечерело. Уходившее за горизонт солнце окрашивало в оранжевый облезлую штукатурку на стенах домов и отражалось на стеклах десяток окон в ячейках человеческих муравейников.
Не помню как так вышло, но я оказался один, с грустью наблюдая как другие дети один за другим покидали детскую площадку за руку со своими родителями. Когда солнце зашло за один из домов, двор погрузился в сумрак. Мне стало холодно, неуютно и захотелось домой. С возрастающей тревогой я осознал, что мне придется добираться до нашей квартиры в одиночку. Через двор, потом через мрачный подъезд и лестницу до четвертого этажа, где располагалась наша квартира.
Помню, как я с неохотой побрел в сторону дома, с опаской поглядывая на приближающуюся дверь подъезда. Дверь была деревянная, разбухшая и потрескавшаяся, и от этого никогда плотно не закрывавшаяся. В тот раз она также была приоткрыта, словно широкая хищная пасть жуткого чудовища.
Я немного подождал перед дверью, осматриваясь вокруг в надежде встретить взрослого, который бы прошел в подъезд вместе со мною. Никого не было. Двор еще более опустел и все сильнее погружался во мрак. Подняв голову вверх, я увидел одно из окон нашей квартиры. Ярко освещенное, излучающее безопасность и уют. Совсем малость отделяла меня от туда, от мамы и от ужина со сладким чаем.
Собравшись с силами, я протиснулся в темную щель и зашел в пропитанный сыростью подъезд. Меня тут же обдало вонью старых протекающих водопроводных труб, тараканов и мочи. Слева, под лестницей, находился проход в подвал дома, защищенный зарешеченной перегородкой. Створка перегородки, как правило закрытая тяжелым навесным замком, в тот раз была открыта, а сам замок висел открытый рядом на решетке.
От увиденного мне стало еще более тревожно. Мне казалось, что эта открытая перегородка в любой момент распахнется и из подвальной черноты на меня набросятся монстры.
Я поторопился по ступенькам наверх, подальше от той открытой створки. От квартиры меня отделяли лишь восемь лестничных пролетов. В одной руке я стискивал пластиковое ведро с совком. В другой – меховая шапку, стянутую с потной головы.
Мелкими шагами я делал шаг за шагом вверх, отмечая боковым зрением знакомые двери квартир, и с опаской поглядывая вниз, опасаясь увидеть догоняющих чудовищ из подвала. Тусклые лампочки скупо освещали выкрашенные в грязно зеленый цвет