– Да не расстраивайся ты так!.. Что поделаешь – судьба у детей такая. Государство заботится – кормит, поит, одевает. Не на улице же, в самом деле, живут… Слушай, ты была когда-нибудь в Петербурге?
– Была, только давно, в детстве.
– В Эрмитаже была?
– Была, только плохо помню, а что?
– Юлька, ты кто по национальности?
– Чистокровная русская.
– Нет сейчас чистокровных – все крови перемешались. У меня вот – не кровь, а смесь гремучая.
– Я заметила!
– Хочешь, про себя расскажу?.. Мать (покойница) была финкой, отец – коренной петербуржец. Ещё до войны познакомились, да так в Петербурге и остались. Мать при Эрмитаже техничкой работала, отец – дворником, за это в Эрмитаже им дали маленькую комнатёнку, даже не комнатёнку, а чулан. Представляешь, среди какой красоты я выросла!
– А потом?
– А потом я встретила писаного красавца, вышла замуж и уехала с ним в этот город, а спустя год развелась по причине частых адюльтеров со стороны супруга. Одно слово – красавчик…
– Вы тоже симпатичная, Зоя Ивановна, даже в вашем возрасте, а это встречается не так уж часто.
– Нет, Юлька, я всю жизнь смазливой была, но красавицей – никогда. Ладно, давай ужинать.
– Спасибо, я пойду, сейчас Пашка со смены вернётся.
– Ты заходи, я почти всегда дома, только до рынка или до аптеки могу отлучиться. Мне болеть-то нельзя, иначе кому Артамошка с Лёвкой нужны будут?
Зоя Ивановна вздохнула.
Артемон дал на прощание лапу, Лёвка глянул с высоты холодильника строго и неподкупно, словно говоря «ты заходи, но хозяйку больше не огорчай».
…
Осень с каждым днём всё заметнее сдавала позиции.
Прохожие искали тепла в уютных кафешках. Парки и скверы опустели – холод всех загнал в тёплые квартиры.
Человеческого тепла во мне искали дети, чужие дети, но могла ли я дать им то тепло, на которое они рассчитывали? Могла ли дать то, о чём имела лишь смутное представление? Мы с Павлом не имели собственных детей, хотя находились в браке третий год.
Каждой нормальной женщине однажды захочется подчиниться инстинкту и стать мамой; каждый ребёнок-сирота мечтает о том, чтобы у него появилась семья. Природа не терпит пустоты: если семьи нет, в детской душе поселяется чувство неприкаянности, беззащитности, уязвимости и одиночества…
Каждый раз, переступая порог Детского дома, меня охватывало чувство растерянности с привкусом тревоги и горечи – какой сюрприз приготовил сегодняшний день?
Мелкие и большие ссоры, драки