Чего-то ждём. Чего – не знаем.
Но будет – знаем наперёд.
Как будто лампочки гирлянды,
Играют солнцем купола,
Неутомимые шаланды —
Летят по небу облака.
Гранит чуть-чуть торчит из снега,
А на решётках лёд стеклом,
Утиным семьям страх неведом:
Бегут по снегу босиком.
Пока ещё так долги ночи,
Но днём не верим в темноту.
Но ночи с каждым днём короче.
И щёки мёрзнут на ветру.
Снова старый Новый год
Ну что ж… Опять вступаем в Новый год,
Хоть он на этот раз немножко старый.
Годов различных календарный ход
Приветствуем и танцем, и вокалом.
А впереди китайский Новый год,
Которым на Руси зовут пожары.
Вдруг с Красным петухом в избу войдёт
Огонь, сжигающий конюшни и амбары?
Но нынче бабы, потушив избу,
Коней, скорей всего, не остановят,
Они побои любят на беду:
Они от них лишь кайф, похоже, ловят.
Пусть Новый год сожжёт дурную кровь,
Вольёт любовь шампанским в наши вены,
Пусть старое ни в чём не повторится вновь,
Исчезнет всё плохое в виде пены!
Седой январь
Седое небо на седых деревьях,
Седой проспект, стекающий в Неву,
Седые крыши и седые стены,
И я седая: всё вокруг в снегу.
Седые купола, седые кони,
Седые сфинксы мёрзнут над рекой,
Детей катают сплошь седые пони,
И в воздухе разлит седой покой.
«Зеркала вчерашних луж…»
Зеркала вчерашних луж
Нынче отражают солнце,
И затянуты оконца
Рек дыханьем зимних стуж.
В окнах пляшут отраженья
Ярких солнечных костров,
В них мерещатся виденья
Из давнишних пьяных снов.
«Жар-птицей среди дня взмываю к облакам…»
Жар-птицей среди дня взмываю к облакам
И падаю во тьму большой летучей мышью:
Жар-птица не видна, когда вокруг туман,
Мышь падает с небес стремительно, неслышно.
Бывает, солнце вдруг перо позолотит,
Иль, падая, звезда на мышку кинет лучик,
Но чаще не видна она, пока летит,
А остальное лишь какой-то редкий случай.
Но снова день за днём взлетаю в облака
И камнем падаю в объятия тёмной ночи,
Чтоб вспыхнуть хоть чуть-чуть, хотя бы иногда,
Хоть с каждым днём полёт короче и короче.
Питер в тумане
Среди тумана с моросью дождя
Мигают в фарах капли янтаря.
И Млечного Пути сияющий поток
Сквозь город движется, а город весь промок.
Дома как будто тонут в молоке,
И ничего нигде не видно мне.
И душу словно поглотил туман —
Холодный,