– Здорово, парнишка, – сказал Пухе мрачный Абрам Ильич, но не остановился, а прошел к соседям, вероятно, хотел проверить, верны ли слухи.
Соседи ему и сказали про персидский ковер. Вышел от них.
– А Мария Ивановна дома?
– Дома.
Он постучал, открыл нашу дверь.
– Здравствуйте, Мария Ивановна, нам надо с вами рассчитаться. У нас с вами одно дельце не закончено.
А мама ему в истерике (денег у нее, как всегда, не было):
– Я вам все верну! Все отдам! Только сейчас у меня ничего нет! Я достану денег и верну!
Но вдруг нашла выход, все повернула, успокоилась:
– Отдам, конечно, хотя вы ходили к нам целый год пить чай, и я вас кормила в такое трудное время, все это тоже чего-то стоит! Но я вам отдам…
Абрам Ильич:
– Не надо. – И вышел.
Много спустя, уже после войны, Таня Капланова встретила Абрама Ильича в Москве. Ехала в трамвае, и вдруг какой-то пожилой полный мужчина ее спросил:
– А вы, случайно, не бывали в Майкопе?
– Бывала. Я оттуда.
– То-то я вроде вас узнал. А вы там Аргиропуло не знали?
– Как же, знала.
– Кого же из них?
– Всех, всю семью.
Он назвался. Таня вспомнила. Стал расспрашивать обо мне. Спросил:
– А как ее фамилия сейчас?
– Миронова.
– Миронова? А почему не Зарницкая?
– Они с Зарницким разошлись. Он возликовал:
– Я так и знал! Я это говорил! Я предчувствовал! А знаете, крепко зацепила меня тогда эта Агнесса Аргиропуло.
Стал рассказывать о себе: женат, дети, заведует рыбным магазином на Сретенке.
– Приходите, когда вам что-нибудь будет нужно, вызовите заведующего – меня.
Таня как-то зашла, вызвала. Он взял ее сумку, ушел, вернулся, а в сумке – чего только нет! И балык, и икра, и крабы-консервы.
И говорит:
– Платите в кассу один рубль восемьдесят копеек.
Она была у него еще раз, и опять все повторилось. Потом она сказала мне:
– Пойдем со мной?
Я оторопела:
– Да ты что, с ума сошла, что ли?
5 Да, балык… Помню, нам с Иваном Александровичем балык этот осточертел. Это была огромная рыба. Кто-то из подчиненных подарил ему копченый балык. Мы подвесили его в кладовке, где хранили уголь. Он оказался выше моего роста. Я отрезала от него каждый день нам с Иваном Александровичем и другим, а балыку все конца не было. С него стекал жир, и пол под ним был жирный.
Балык этот, хоть и надоел, был нам очень кстати. Я ничего не умела делать, была бесхозяйственна, не помню, как мы и питались. Потом приехала к нам жить мама, ну тогда дело пошло.
А вскоре в Ростов перебралась и Лена. Вот как это случилось.
Ее любил Вася Гончаренко. И она его любила. Вася был очень способный человек. Прекрасно рисовал, пел. У него был красивый баритон. Он иногда выступал в концертах. И вот однажды ему привелось петь дуэт с девушкой-сопрано.