– Без заморозки?
– А как я буду вставать, если ко мне придут?
– Какой выход хороший нашла, баба Яга: в будни спишь, в праздники веселишься.
– Эх, гробовщик, гробовщик. Запомни истину: если пляшут, не всегда радуются, особенно подхалимы. Еще никто из них не пролил слезу на могиле своего начальника. От тоски я пришла к вам. Повсюду, даже в наших местах, летает дух злобы. Леший старается завести человека в дебри, кикимора – в болото, водяной – утопить. Да и я, грешная, немало хлопцев покидала в печку.
– Ты не знаешь, кто у нас лежит? Вот поставим тебе склеп рядом с могилой Удава, загубившего сотни душ. Старух он просто выбрасывал в окно. А Иван Узенский пустил по миру сотни людей. Все у нас лежат. Хочешь к нему в компанию? Или к Машке Оглобле? И мертвая она навевает на людей страх. Возле ее могилы не хоронят и не ходят. Заметила, даже ветер обегает ее. Ты хоть жарила людей, а она их живьем ела.
– Страшный человек.
– И спящий бандит таковым является.
– Мудрено говоришь, но правильно. Если я умру, все равно буду бабой Ягой.
– Как бывший философ скажу тебе, бабушка: и веселье может наскучить
– Уговорил. Подожду умирать. Скреплю ступу обручем, разверну избушку к лесу задом вручную. Не пришел бы только Ванька Узенский. Такого в печку на лопате не бросишь.
ПОПУГАЙ НА ПОДВОРЬЕ
Вылетел попугай из форточки на подворье: «Ух, ты, научился он, наконец, открывать клетку». К нему подошел петух:
– Ты откуда, горбоносый и зеленоперый?
– Нашелся курносый, я хоть чистый, а ты в помете.
– Посиди в курятнике, узнашь, скока куры мешанки склевывают.
– У нас нижних не обкакивают.
– Закон такой, куда денешься.
– Обкакиваете друг друга, потом вас сожрут.
– Что поделать, диетическое мясо.
– Смиренные какие – то. Мы больше опозиционеры. Хозяин скажет: «попка дурак» мы ему сразу: «сам дурак».
– Не бьет дубинкой?
– Только смеется. Все равно тебя плохо зовут – «попкой». Лучше бы, хоть, говоруном.
– Говорунов много, мы только повторяем их слова, может быть, поэтому и живем долго.
– В клетке, где не разговеешь.
– За триста лет я везде побывал, умею и петь и плясать, и даже писать.
– Заврался, чем нам писать?
– Ударение не там делаешь, необразованный.
– Когда учиться. Только начинаешь бегать, давай, топчи кур, вставай спозаранку, ори, встречая солнце. Захотят лапши – рядом я.
– Обалдеть, лучше передразнивать хозяйку из клетки. Сейчас я живу сразу с двумя – несушкой и стриптизершей.
– Я с десятью несушками живу – все равно могу в любое время жареным кочетом стать.
– Интересно, а как ты тогда сможешь кого-то клевать.
– Задолбал, как, как? Клюну в одно место – узнашь.
– Не обижайся,