Подойдя ближе, я увидел, что багажник на крыше выглядит совершенно так же, как мой. Потом я увидел номер Северной Каролины и побежал. Рядом с машиной стояла толстая женщина с магазинной тележкой, увязшей в снегу. Я распахнул дверь водителя и увидел компакт-диски на пассажирском сиденье, которые раньше сам туда бросил, и темные очки, которые думал, что потерял. Это точно была моя тачка. Женщина закричала, я быстро сел за руль и дал задний ход. По полу покатились пустые пивные банки. Я вырулил на дорогу и поехал, виляя из стороны в сторону.
– Да! – крикнул я.
Я не мог поверить в такую необычайную удачу. В поисках шоссе я сделал быстрый поворот, затем еще один. Я сидел в своей машине. Мне было тепло. Я был свободен. Затем услышал резкий пронзительный крик позади себя, похожий на кошачий. Повернув голову, с опаской посмотрел на заднее сиденье. На меня взирал младенец месяцев восьми от роду, не больше, в голубом костюмчике, и орал во всю глотку.
Нужно было возвращаться. Я сделал круг и выехал на улицу, на которой нашел свою машину.
– Все нормально, все хорошо, – успокаивал я ревущего ребенка.
Женщина стояла посреди улицы, спиной ко мне, зажав голову руками. Когда я подъехал поближе, она повернулась и посмотрела прямо мне в глаза. Я остановился. Она подбежала к машине, распахнула заднюю дверь и буквально вырвала малыша.
Никто мне не станет помогать. Можно лечь прямо здесь и ждать, когда меня засыплет снегом.
Пэм даже не спрашивала, куда я исчез, потому что догадывалась о том, что произошло. Ей не нужно было знать подробностей. Она просто приехала в Денвер и оставалась со мной, пока я заканчивал ремонтировать машины. У Пэм появилась дополнительная причина следить за тем, чтобы я не пустился во все тяжкие, а у меня причина оставаться трезвым: она была беременна. Мы только недавно перестали предохраняться, решив, что нам нужно подумать о пополнении семейства. Наверное, Пэм считала, что для меня это будет серьезным толчком к переменам. Я хотел стать отцом, только не думал, что это случится так быстро, и испугался. Я понимал, что больше не могу позволить себе срываться. В феврале 1992 года мы продали свой дом, несмотря на упавший рынок недвижимости в Монтерее, и переехали в Атланту. Через два месяца мой товарищ по ремонтному бизнесу пригласил меня во Флориду. В Орландо прошел град размером с бейсбольный мяч, повредивший тысячи автомобилей, он не справлялся с работой и надеялся на мою помощь. Пэм посоветовала мне ехать. Нам очень нужны были деньги, и ей, наверное, хотелось немного отдохнуть от меня.
Да и я был не против небольшого перерыва. Мне хотелось хотя бы на время позабыть о чувстве вины, которое я испытывал из-за алкоголя и наркотиков. Теперь, когда у нас должен был появиться ребенок, мне хотелось соблюдать трезвость, но я продолжал каждые две недели исчезать на пару дней. Не знаю, на чем основывалась моя уверенность, но я почему-то надеялся, что смена места поможет