– Не думала об этом раньше.
– А еще больший парадокс в том, что без наличия глаз весь наш разговор был бы лишен смысла. Геометрия, идеальные формы – какое они имеют значение, если мы ничего не видим? Я не ошибусь, если скажу, что наличие глаз подарило человеку возможность воображать.
– Если следовать твоей логике, то слепые от рождения люди лишены фантазии.
– Не фантазии, а воображения.
– Разве есть какая-то разница?
– Воображать – это способность мысленно восстанавливать в памяти увиденные ранее образы.
– А фантазировать?
– Способность создавать в уме то, что в действительности не существует.
– Слишком сложно.
– Ладно, представь, что ты никогда не видела жирафа. Ты не знаешь, что слово «жираф» означает, но тебе дали подсказку, что это животное. И ты начинаешь представлять некую невиданную зверушку, которая даже близко не похожа на жирафа. Она – твоя фантазия. Воображение предполагает, что ты уже однажды видела жирафа, и сможешь восстановить его образ у себя в голове. И чем чаще ты встречаешь жирафов, на картинах, фотографиях, в статуэтках, тем шире твое воображение. Если услышать слово «жираф» уже после сотой встречи с этим животным, то в мыслях возникнет не тот жираф, которого видел каждый человек на планете, а твой собственный. Жираф, которого ты мысленно создала. А без глаз как раз невозможно составить в голове конкретный четкий образ.
– Кажется, я уже перестала улавливать ход твоих мыслей. Как мы вообще от геометрии пришли к воображению?
– Остановимся на этом?
– Постой. А какой вывод получается из всего этого?
– Фантазия и воображение – это два уникальных дара, которые отличают нас от животных. Они не стремятся придумать или создать то, чего никогда не было.
«Что, прости?» – непонимающе спросила про себя Женя.
Феликс встал, протянул руку Жене и добавил:
– Ваше копыто.
Прослушав последнюю фразу, Женя машинально потянула хрупкую девичью кисть. Молодой человек коснулся ее, но не поцеловал.
– Прощай, Женя. Ты мечта любого занудного рассказчика.
Тут Женя резко опомнилась, покраснела и повернулась на стуле к уже уходящему собеседнику.
– Я принесу тебе книгу.
– Мне это уже не интересно, – коротко ответил Флейман и продолжил идти к выходу.
Женя проводила Флеймана взглядом до самой двери. В широком окне молодой человек не появился – видимо, пошел в противоположную сторону.
«Странный все-таки человек.», – заключила она и продолжила наслаждаться уже слегка подсохшей слойкой и совершенно остывшим чаем. Пока вновь не вспомнила о магистерской.
IV. Обыкновенная трагедия
Взмах длинных ресниц. Ослепительное, как от сварки, свечение опускающегося на город циркуляркой солнечного круга на какое-то мгновение лишило Женю