Вещи уже громоздились кучей, и Эдит в несколько приемов перенесла их в машину; она даже разыграла небольшое представление, делая вид, что переносит пожитки Кэт вместе с моими.
– Это последнее. – Я выкатила велосипед из гаража.
Эдит рассеянно подняла взгляд от сумки, которую заталкивала на заднее сиденье, и удивленно воззрилась на велосипед.
– Велик?
Я кивнула.
– Но, Робс, машина и так набита под завязку. Куда мы его денем?
Я пожала плечами.
– На крышу? Папа всегда находил место для всего. Он говорил, что для этого и придумали веревки.
Эдит почесала голову, поочередно глядя то на велосипед, то на крышу машины.
– Можно бы, если бы у машины была нормальная крыша. А у этой изогнутая, видишь? Он свалится.
Я уставилась на нее. Она же не думает, что я брошу свой велосипед?
– И потом, Робс, городские улицы – не то же, что пригород. По Йобургу колесить небезопасно. Тебя может сбить автобус, или еще что случится. Водители носятся как ошпаренные кошки.
У меня задрожали губы.
– Ладно. Может, оставим его пока в гараже, а потом приедем за ним? Когда машина будет пустая и мы сможем уместить его?
– Честное слово?
– Конечно.
– Ладно. – Я закатила велосипед обратно, быстро поцеловала сиденье и прошептала, что скоро вернусь, пусть не боится.
Когда все было готово, Эдит заперла дверь запасным ключом, который мать дала ей на случай непредвиденных обстоятельств, и я направилась к комнате Мэйбл под настойчивую трескотню Кэт:
– А вдруг она вернулась и прячется, потому что боится полицейских?
Я тронула дверь, но она оказалась заперта.
– Она не могла нас бросить. Не могла – и все.
Я заглянула в замочную скважину. Никакого движения внутри.
Кэт никак не хотела принять доказательств того, что нас покинули, и хотела подождать – на случай, если Мэйбл вернется попозже, но я сказала ей, что нам пора. Мы повернулись, чтобы идти к машине, – и увидели, что у наших ворот собралась группка ребят. Они нерешительно перетаптывались, тут были почти все из Die Boerseun Bende, а также Эльсаб и Пит.
Необыкновенно важный, Пит стоял чуть впереди всей компании, держа что-то в руках. Школьную форму он сменил на обычную одежду, на нем были темно-серые гольфы и оттертые добела takkies. Необычное зрелище: чаще всего дети африканеров бегали босиком. Белокурые волосы были влажными и расчесаны на косой