Судя по всему, Понтий, события близки к своей роковой развязке. Пройдет совсем немного времени и у римского народа будет новый бог – Тиберий. (Уж пусть он лучше будет божественным, чем живым). Я ежедневно молю всемогущего Юпитера, чтобы наши приготовления не были раскрыты, но кое – что этому старому кровососу уже известно. На днях, под предлогом, что он не сможет прожить ни дня без возлюбленного им Калигулы, он запретил покидать ему Капри. Таким образом, наш план относительно похода рейнских легионов на Рим во главе с нашим “сапожком” оказался расстроенным. Более того, грек мальчишка, которого я подсунул в постель Тиберию, недавно рассказал мне о подслушанном им разговоре императора со своим астрологом. Они обсуждали последний гороскоп Тиберия, и этот греченок уверял меня в том, что звезды предсказали императору скорую смерть от руки близкого человека. Зная характер Тиберия, можно быть уверенным в том, что сейчас жизнь Калигулы, а значит и наши надежды, висят на волоске. Помочь нам можешь только ты. Понтий, во имя Германика, во имя нашей дружбы сделай то, о чем я тебя прошу. Пусть твои иудеи возьмутся за оружие. Когда весть об этом достигнет Рима, в Брундизии будет сосредоточены два лучших рейнских легиона, которые Тиберий собирается отправить в Ливию. Поскольку в их лояльности император справедливо сомневается, его будет нетрудно уговорить направить эти легионы на подавление восстания. Войска сенатским указом будут переданы тебе, а приведу их из Италии в Иудею – я. Префект Египта – наш человек, большинство военных трибунов сирийских и парфянских легионов также поддержат нас. Боги нам помогут. Мы соберем все наши силы, двинемся на Капри и раздавим ядовитую гадину. Германик будет отомщен. Сенат восстановит Республику, и Рим вернет себе свободу. Время, когда ты должен будешь начать действовать, тебе назначит мой человек, которого я скоро пришлю тебе. Я дам ему твой перстень, который ты подарил мне в день нашего последнего прощания в Остии. После этого ты должен будешь всеми правдами и неправдами вызвать беспорядки в Иерусалиме. Учитывая нелюбовь иудеев и римлян, это будет нетрудно сделать. Затем, ты уедешь в Антиохию, и оттуда засыплешь сенат просьбами прислать войска для борьбы с хорошо вооруженными мятежниками. Для того чтобы Тиберий поверил, мы обеспечим его аналогичными сведениями из других источников. И тогда, уже через полтора – два месяца, мы встанем во главе непобедимого войска.
Прощай Понтий, да хранит тебя Исида.
Марцелл
Прочитав письмо, Пилат тут – же сжег его в бронзовой чаше подсвечника. К тому времени уже совсем стемнело, треск цикад наполнил тишину уснувшего города. Догоревший пепел осыпался и мелкой черной копотью разлетелся по лакированной глади стола. Зашелестели листья, и предвещавшая дождь ночная прохлада покрыла дрожью утомленное дневным зноем тело Пилата. Вино было допито, его последние капли мерцали на дне стеклянной чаши. Медленно