Дождь вскоре стал усиливаться, и присутствующие при этом событии люди разошлись. Достав из кармана помятую пачку, я вытянул из нее сырую сигарету и с удовольствием закурил, взгромоздившись на скрытый в листве дерева каменный парапет, окружавший здание со стороны набережной.
Минуту спустя я услышал голос, просивший поделиться табачком. Я обернулся и увидел ту самую, так пламенно выступавшую несколько минут назад, девушку. Она казалась немного растерянной, непослушная прядь ее спутанных каштановых волос спадала на лицо, а глаза были полны какой – то детской обидой.
– Как тебя зовут? – Спросил я, протягивая ей скомканную сигарету.
– Надя, – ответила она, взглянув на меня с легким любопытством.
– Надя,– повторил я, вслушиваясь в мелодию этого имени. – А как звали тебя в детстве?
– Надюшка, – ответила она, удивленно пожав плечами. Она взяла предложенную мною сигарету и отвернулась, давая понять, что разговор на эту тему окончен.
– Как понравилась тебе Его речь? – поинтересовался я, ощущая в себе тот особый кураж, который появляется в нас, когда мы встречаемся с существом противоположного пола.
– Речь? Я ничего не слышала, – сказала она. – Я так бежала, но все равно не успела вовремя.
– Не сомневаюсь, что через пару часов мы выпустим сотню тысяч листовок с Его словами.
– Через пару часов? Да машина с листовками уже вернулась из типографии. Мне обещали дать одну, но я хочу дождаться, когда их начнут раздавать и взять несколько пачек, чтобы потом раскидать на улицах города.
– И где же ты их достанешь?
– Как это где? В штабе обороны.
– Это – в том небольшом здании при входе в парк?
– А ты что, первый день здесь?
– Да нет, уже второй. Но я вчера почти целый день пробыл там, на внешнем кольце баррикад.
– Странно, что ты так плохо знаешь, как мы тут живем.
– Уж, не приняла ли ты меня за вражеского шпиона?
Она поглядела на меня несколько секунд, а затем, тряхнув своими густыми волосами, весело рассмеялась.
– Нет,