– Ты приказал открыть ворота для турецких янычаров, а мои люди просто смешались с ними.
– Предатели! – сквозь зубы процедил Муселим.
– Нет, – возразил Сарнияр, – они не предавали тебя, потому что больше не служат тебе.
– А кому они теперь служат? Тебе?
– Да, – с гордостью подтвердил царевич. – Мне и моему отцу, который скоро вернётся домой. Благодаря старшине Нуреддину и его команде я вошёл в родной город без единого выстрела. Я сберёг доверившихся мне людей для других, ещё более славных свершений, чем развенчание такого подонка как ты, дядюшка.
– Зачем ты выпустил из тюрьмы государственных преступников?
– Потому что ты их осудил, а твой суд, как и все твои деяния, неправедный.
– Хватит с ним объясняться, ваше высочество, – грянул чей-то глумливый бас. – На вилы его и в костёр!
Толпа деревенских вояк заревела, как стадо одичавших буйволов. Кое-кто из них обнажил кривые сабли и принялся резать ими воздух.
– На дыбу его! Смерть подонку! – вопили сотни глоток.
– Нет и ещё раз нет! – с трудом перекричал толпу Сарнияр. – Мы не дикари, чтобы убивать без суда и следствия. У нас есть законный владыка. Когда он вернётся в Румайлу, сам решит его судьбу. А пока проводите моего дядю в тюрьму и предоставьте ему самую удобную камеру.
Сарнияр вздрогнул, когда его колена коснулась чья-то тёплая рука.
– Я горжусь вами, – с восхищением сказал Рахим, – вы приняли мудрое и справедливое решение.
Муселима схватили под мышки и без всякого почтения поволокли по тюремному плацу. Он отчаянно отбивался и голосил на всю округу:
– Керим! Где ты, мой мальчик? Ко мне, мой сладкий! Я не пойду в тюрьму без тебя!
– Нет, я не могу это слушать. – Сарнияр спешился и, отстранив Рахима, приблизился к обезумевшему родственнику.
– Заткнись, ублюдок! – зарычал он и, не сдержавшись, врезал по его мерзкой роже. – Ты совратил несчастного ребёнка, а теперь хочешь, чтобы он разделил с тобой твою печальную участь? Не дождёшься, гнида! Я пощадил твою жалкую жизнь, но потакать твоим паскудным прихотям не намерен. Ещё раз пикнешь, и тебя спустят в самый глубокий каземат этого гостеприимного заведения.
Муселим в страхе примолк, и его утащили в тюрьму под дружное улюлюканье толпы. Сарнияр устало привалился к плечу Рахима.
– Подумать только, эта похотливая свинья уродилась в нашей добродетельной семье. Мне стыдно, что я одной с ним крови, друг мой.
– Успокойтесь, – ответил Рахим, – царствование его закончилось. Теперь вы вознаградите всех, кто был им обижен.
– Да услышит тебя Аллах, – улыбнулся Сарнияр, – ещё неизвестно, что он оставил нам после себя.
Глава 2
– У меня ничего не получается, Ходжа, – пожаловался Сарнияр Хусейну, заглянув к нему под вечер, после утомительного заседания в диване.
Солидный