– Наверное, почему ты их всех бросил.
– Почему сразу "я бросил". Может это меня бросали?
– Ну да, кто же сам от такого самца уйдёт?
– Ты опустилась до комплиментов?
– Не переводи стрелки. Отвечай. Почему уходил от жён?
– Да по-разному. Первая сама ушла, но я реально был ужасным мужем и изменял ей направо и налево. Причём ещё и рассказывал, чуть ли не в подробностях, о своих похождениях.
– Убила бы.
– Да, сам не понимаю, как она терпела меня. Друзья называли её "японская жена" за терпение.
– Дальше.
– Со второй особой семьи и не было. Она забеременела от меня ещё когда я был женат на первой, а за пару месяцев до родов, мы с ней расписались. Но почти тут же развелись. Собственно отцовских чувств тогда я толком и не испытал, 90-е были в разгаре, надо было ковать, пока горячо и было не до семьи и сантиментов. С дочкой познакомились по настоящему, когда её было уже 15 лет. После встречались, пока я жил в Москве. Была у меня в гостях несколько раз. Потом редко общались в интернете, пока я и оттуда не сбежал.
– А от первой жены дети есть?
– Да, тоже дочка. Но той всю жизнь внушали – какой у неё плохой отец, поэтому в сознательном возрасте знакомится со мной она не пожелала. Хотя я и пытался, через её мать, встретиться с ней.
– Продолжаем знакомство. Что с третьей?
– О, это был очень отдельный случай. Не хочу посвящать тебя в подробности, но это было ужасное время для меня. И тут разрыв был обоюдный. Мы оба гуляли друг от друга и расстались без скандалов, но с кучей взаимных упрёков.
– В общем, было весело?
– До сих пор смеюсь.
– Дети?
– Сын Игорь. Первый. И долгое время единственный и очень любимый.
– Не запутаться бы в твоих жёнах и детях.
– Мама моя также говорит.
– Что дальше, четвёртая кого родила?
– Никого. Но была, пожалуй, самой любимой и желанной. У неё уже были две дочки от первого брака, которых я официально удочерил. Теперь и навсегда это мои дочки, и я не отделяю их от кровных. С младшей Викторией мы очень хорошо общаемся, а вот старшая Вероника меня так и не простила. Она характером в маму – у неё есть только чёрное и белое, промежуточных серых вариантов нет. Маму бросил – значит, я плохой. И всё остальное не важно.
– А почему же ты бросил, если так любил, что и сейчас глаза увлажнились?
– Да? Заметно? Это долгий разговор и, пожалуй, я к нему не готов сейчас. Ничего, если пропустим это место? Обещаю, как-нибудь в более подходящее время, расскажу.
– Хорошо. Что с пятой?
– Тоже очень отдельная история. Знакомство с ней не предвещало бурного романа. То есть никакого романа вовсе, ибо мы друг другу очень не понравились. Мне не понравилась её внешность, которую я в уме назвал "наркоманской". А ей моя московская заносчивость, которая выражалась в "понтах", которые я сам не замечал. Однако именно эта женщина стала главной в моей жизни, родив мне пятерых сыновей.
– Ничего себе!!! За какой период времени?
– Ну, строго говоря, Егор появился у неё