Гуриенко заиграла «Осеннюю песню» Чайковского. Затасканная мелодия под ее пальцами стала новою, хватающею за душу. Липовые аллеи. Желтые листья медленно падают. Les sanglots longs des violons de l’automne20. И медленно идет прекрасный призрак прошлого, прижав пальцы к глазам.
Княгиня низко опустила голову, плечи ее стали тихонько вздрагивать. Катя быстро пересела к ней.
– Ну, княгиня, не надо!.. Я давно на вас смотрю… Нужно стать выше судьбы, нужно бодро нести все, что бы ни послала жизнь…
Она взяла в руки ее руку и стала нежно гладить. Княгиня удивленно взглянула, – они были едва знакомы, – и вдруг порывисто сжала в ответ руку Кати. И молчала, сдерживая вздрагивания груди, и крепко пожимала Катину руку.
Ни сна, ни отдыха измученной душе,
Мне ночь не шлет отрады и забвенья21 —
запел Белозеров.
Это был какой-то пир: пел Белозеров, опять играла Гуриенко-Домашевская; потом пели дуэтом Белозеров с княгинею. Гости сели за ужин радостные и возрожденные, сближенные. И уже не хотелось говорить о большевиках и ссориться из-за них. Звучал легкий смех, шутки. Вкусным казалось скверное болгарское вино, пахнувшее уксусом. У Ивана Ильича шумело в голове, он то и дело подливал себе вина, смеялся и говорил все громче. И все грустнее смотрела Анна Ивановна, все беспокойнее Катя.
Расходились. Иван Ильич, с всклокоченными волосами, жарко жал руки Домашевской и Белозерову.
– Спасибо вам, мои хорошие! Встряхнули душу красотою. Легче стало дышать!
Было тихо, тепло. Ущербный месяц стоял высоко над горами. Впереди по шоссе шли Анна Ивановна и Катя с княгинею, за ними сзади – Иван Ильич, Белозеров и Заброда. Иван Ильич громко говорил, размахивая руками.
У канавки шоссе, близ телеграфного столба, густою кучкою сидели женщины в черных одеждах, охватив колени руками. Месяц освещал молодые овальные лица с черными бровями. Катя вгляделась и удивилась.
– Смотрите! Да ведь это наши деревенские! Васса, Дока! Вы это? Чего вы тут сидите?
Женщины молчали. Наконец одна сказала:
– Дикая орда идет из города.
– Какая дикая орда?
– Один болгарин наш прискакал, подал весть: всех девок себе забирают.
– Да что это за дикая орда?
Деловито вмешался Иван Ильич:
– Не понимаешь! Погоди, я сейчас разберу… Это Дикая дивизия, значит, чеченцы. Правильно?
– Ну да.
– Вы-то