Хрустальная Скала города Поона, также избранная ещё Древними Мудрецами, считалась красивейшим Местом Силы на планете. Хотя это упорно оспаривали другие города Итты.
Тоонцы, например, были убеждены, что их чёрный базальтовый кратер потухшего вулкана Тахико, украшенный сверкающими выходами алмазных трубок, гораздо красивее Хрустальной какая глубокая чернота стен! Какие яркие алмазы сверкают на этом чёрном поле! Будто звёзды на ночном небе! И в Танце границы Ночи и окружающего пейзажа сливаются в единое пространство!
Лоонцы – столичные снобы, настаивали на превосходстве своего нефритового каскада Пуссон. Зелёное – это цвет их Туны! Это цвет жизни и надежды! Есть ли что лучше этого каскада, включающего все оттенки зелёного?
Моонцы же превозносили выше волн Океана достоинства своей лазуритовой скальной гряды Лолото, украшенной прото-иттянскими рисунками, сюжетом которых был Танец Полнотуния. На нём древние иттяне, изображённые в образе великолепных танцующих гигантов, переставляли горы и доставали руками звёзды! Они и сейчас танцевали вместе с моонцами, будто и сейчас перебрасываясь звёздами и горами.
Все Места Силы на Итте были, конечно же, уникальны – не зря их когда-то избрали Древние Мудрецы. Но именно Хрустальная Скала стала символом галактики, именуемой Тиуана, в которую входила и фоонская система, где располагалась Итта. Так что пальма первенства, без сомнения, принадлежала Хрустальной Скале. А её изображение было растиражировано в КСЦ – Космическом Сообществе Цивилизаций, как одно из чудес света. К поонской Хрустальной Скале ежедневно устремлялось множество межгалактических туристов. А остальные красоты планеты Итты – кратер Тахико, каскад Пуссон, как и прото-рисунки лазуритового Лолото – шли лишь приложением в путеводителе. Да и сами поонцы смирились с тем, что лишь живут в лучах славы своей Скалы. Знакомясь, так и говорили: «Я из Поона, что рядом со Скалой». И все понимали, о чём речь. Так что, как говорится – стоит ли пускать пузыри, оспаривая её превосходство?
Лана с Мэлой, подлетая к Хрустальной Скале на транспортной кабинке и залюбовавшись ею с высоты, в очередной раз убедились: она великолепна!
Хрустальная Скала сверкала великолепными гигантскими друзами, нежно расцвеченными в пурпурные, розовые, зелёные и лиловые оттенки примесями кобальта, лазурита и бирюзы, как праздничная Гирлянда Героя из светящихся ракушек с планеты Тооса. Её террасы украшали разноцветные ковры из звёздчатых актиний и анемонов. Сквозь хрусталь просвечивали золотые прожилки, переплетаясь в узоры, подобные древним символам Танца. Если днём Хрустальная Скала драгоценностью ослепительно сверкала в ярких лучах голубого Фоона, то ночью, в матовом искусственном освещении, она будто мираж парила над городом в приглушённом зелёном свете Туны. И раз в месяц, как сегодня, собирая на своих ночных террасах всё население Поона.
Отпустив кабинку,