И думает дедушка, что такая вдруг случившаяся фамильярность вовсе не так уж и возмутительна. Это даже какая-то близость, какая-то дружеская теплота, может быть, конечно, скорее всего, хамство обыкновенное, но ведь хочется верить, пусть враки все это, забобоны, так сказать, и трынь-трава. А почему трава? А трынь почему? Вот тебе сковородка, вот масло, вот яйца, сахар, молоко, где-то была мука по всему полу и соль в чашке гжелевой. Рассыпана. Мотайте на пальчик, Катерина Еленовна, а пока у меня тут все поднимается, я вам какую-нибудь штуку расскажу. Вот, например, был такой фараон, имени которого я не помню, да и не называл никто фараонов по имени, да и фараонами не называли, это все потом пьяные греки придумали, налакаются вина, напляшутся вокруг пойманной лани, что с них взять, кроме языка заплетенного, а звали принадлежащим Тростнику и Пчеле. Так-то. Да вы не соловейте, интересно же. Так вот был этот фараон, был, весь в бирюльках, голубой краске и платочке, чтобы в глаза не пылило. Ему бы сразу, с точки зрения научной, в пирамиду, – говорит соловеющая Елена Катериновна, – потому что народу много, со всеми нужно общий язык находить, а это нервы и личная жизнь никудышная. Ругался он с женой своей этот твой тростник пчелиный, признавайся! Может быть, может быть, даже вполне вероятно, потому что однажды взял и сделал по-вашему. Лег в пирамиде да и помер. Вот, собственно, и все. А вы думали война и мир будет? Думали красивых женщин поезда будут делить на неправильные многоугольники? Нет. В жизни все куда сложнее. Жил, жил, да и умер. С ума ведь можно сойти. Потому-то люди истории всякие и сочиняют, чтобы было что вспомнить. Потому что оглянешься, полмира объездил, триста пудов книг прочитал, инстаграм весь в херне какой-то, а вспомнить-то и нечего. Жил, жил, да и ничего. Это у тебя просто депрессия, тебе надо плечи расслабить и мочки ушей помять. И мыслить позитивно. Мысль материальна. Энергична. Тонкие энергии. Они вокруг нас. Никто не видит, а они есть. Дура вы, Катерина Еленовна, не мочки надо мять, а дела хорошие делать. И стараться быть человеком. Чтобы люди помнили по делам вашим. Не вы о себе, а другие о вас. Вот вам блины. Ложитесь. А я сметаной намажу. Как эротично. А кот не пристанет?
Конечно пристанет. Это же кот. Дедушка Бу снимает с уставших ее ног туфли. А ты бы вот так сам побегал, а все эти ваши мужские прихоти, какая женщина вас заставляет ради какой-то там красоты, каких-то там мне так нравится над собой издеваться? Походи-ка на каблуках целый день. Хорошо, Катенька, хорошо. Не трожь лапищами своими! Ведь туда же лезет, что за чудовище. Ты хоть знаешь сколько они стоят? Это же терроризм какой-то, тебя судить надо пожизненно и с работы уволить. Нет в тебе заземления,