– Господин Гутман, Вы ничего не говорили о том, что Ваш препарат вызывает смех, – ехидно улыбаясь, заметил яйцеголовый мужчина с козлиной бородкой. Глянув на него, Люся расхохоталась ещё сильнее, на её глазах даже проступили слёзы.
– Люся, не смейся, ты нам мешаешь, – скомандовал на русском языке Ростислав Моисеевич.
Люся тут же подавила в себе смех, но лицо её серьёзным не стало, оно вновь приняло глуповатое выражение с блуждающей улыбкой. В тишине, нарушаемой лишь лёгким скрипом салфетки о стекло, Ростислав Моисеевич ответил:
– Не думаю, что смех девушки вызван действием препарата. Ведь находясь в трансовом состоянии, она продолжает жить: видит, слышит, осязает, и, возможно, многое понимает.
– Многое из сказанного Вами?
– Нет, не совсем так. Безусловно, она слышит и меня, но вряд ли что-либо воспринимает осмысленно, тем более, что девушка почти не знает языка. Говоря, что она многое понимает, я как раз имел в виду наоборот, она сейчас понимает много меньше того, что бы должна понимать в нормальном состоянии, но нельзя сказать, что она не понимает ничего напрочь. Её центральная нервная система… Ростислав Моисеевич говорил много, уверенно, доказательно.
Люся сидела, смотрела на окружающих, и в её голове рождались недомысленные мысли, мысли-обрывки, додумать, домыслить которые она не могла. «Я… Что я? Эдик говорит что-то… Что?.. Кто это? Какой смешной яйцеголовый… Похож на… На кого? Кто похож? Лена моет раму. Мама мыла раму. Мыла мылом… Что я тут…»
Потом в голове стала появляться мысль: «Я сделаю, я должна сделать». Эта мысль, мешаясь с другими, всё чаще и чаще, стала вырисовываться чётче, и, наконец, повисла в сознании Люси одна, вытеснив все другие. «Что мне сделать? Я сделаю! Я должна сделать!». Готовность исполнить желание, неважно чьё, читалась и на её лице, всё ещё не утратившем признаки дебилизма.
– Люся, ты готова исполнить мои желания? – спросил Ростислав Моисеевич.
– Да, – с нетерпеливой охотностью закивала головой девушка.
– Станцуй нам!
Люся не заставила себя ждать. Она стала танцевать под музыку, которая была слышна только ей одной, так как в действительности вовсе и не было никакой музыки.
– Сделай мостик!
Мостик получился на славу.
– Сядь на шпагат!
Шпагат не растянулся на сто восемьдесят градусов, но всё же.
– Этот мужчина, – Ростислав Моисеевич указал на ближнего мужчину, – хочет тебя.
Люся охотно пошла навстречу мужчине, игриво покачивая бёдрами.
– Нет, Люся, иди ко мне!
На слове «нет» Люся остановилась, повернулась к Ростиславу Моисеевичу и пошла к нему.
– А что, если кто-то другой будет давать ей команды?
– А может ли она одновременно выполнять команды разных людей?
– Как она поведёт себя если…
Вопросов было много. Ростислав Моисеевич отвечал на все, часто подтверждая ответы демонстрацией.
Люся выполняла