Она узнала гостя и окончательно растерялась.
– Лизок! – Платон весело расставил руки. – Иди сюда, обнимать тебя буду! Столько лет не виделись!
Он приобнял обмякшую Лизку, придерживающую распахивающийся халат в районе груди, и поцеловал ее в щеку.
– Смотрю, ты хорошеешь с каждым днем! – сказал он, чтобы окончательно ее смутить.
Лизка смутилась, покраснела, затем побледнела, но взяла себя в руки и смущенно улыбнулась:
– Раздевайся, Дима покажет, куда вещи повесить, – она запахнула посильнее халат. – Проходите на кухню, а я переоденусь во что-нибудь более подходящее.
– Ты и так хорошо выглядишь.
Она ушла в комнату. Платон с удовлетворением посмотрел ей вслед, оценив оголенные ноги, заманчиво белеющие из-под халата. Тальберг с мрачным лицом взял у него куртку и повесил на свободный крючок.
Прошли на кухню. В коридоре Платон задел тумбочку, словно нарочно стоявшую так, чтобы мешать проходу. От удара на столешнице затрясся позолоченный сувенирный божок, то ли подаренный по какому-то случаю, то ли привезенный из отпуска. Платон рефлекторно подхватил падающую статуэтку и вернул на место.
– Осторожней, – сказал Тальберг. – У нас тут надо под ноги смотреть.
На кухне Платон провел взглядом по скромному интерьеру, состоявшему из старой газовой плиты, трех навесных шкафчиков с облезшими дверцами и одинокого стола, укрытого полиэстеровой скатертью, собравшейся в некрасивые складки на углах. Под столом прятались четыре добротных табурета. Ровно настолько скромно, насколько он и ожидал от Тальберга, не стремившегося ни к роскоши, ни к порядку.
Тальберг вытащил стулья, и Платон сел спиной к стене, чтобы иметь наибольший обзор. В глубине квартиры зашумел фен.
– Надолго к нам?
– Год минимум, а дальше видно будет, – беззаботно ответил Платон. – Зависит от ситуации. Хотят финансирование вашего НИИ увеличить, но перед вливанием средств нужно провести ревизию распределения расходов по сегодняшнему дню.
– Под Кольцова роете? – спросил Тальберг напрямую.
– Специально не роем, но если накопаем, достанется и ему. Без обиняков, больно у вас район депрессивный, поэтому необходимо разработать и внедрить программу по развитию локальной экономики региона в целом, – пояснил Платон казенными фразами.
– Ну-ну. Попытайтесь.
Из комнаты вернулась Лизка, сменившая полотенце и халат на простенькое платье, и засуетилась у плиты. Пока она готовила ужин из того, что оказалось в холодильнике, Платону не удавалось рассмотреть ее лицо, но длинные волосы, доходящие до пояса, сводили с ума, как в прошлом.
Он отметил, что за прошедшие годы Лизка ничуть не потеряла в привлекательности, только формы стали круглее и уютней, но это была та самая маленькая Лиза. Он неприкрыто смотрел на нее, нисколько не заботясь, не заметит ли Тальберг его полный вожделения взгляд.
Наконец, она поставила перед ними две тарелки с парующей кашей и яичницей. Тальберг