В положенный срок она подписала в заводоуправлении все необходимые для декретного отпуска бумаги и под разноголосый шепот коллег с облегчением и радостью освободила свой рабочий стол от личных вещей. Оставшееся до родов время Нора посвятила убранству новой детской. Кабинет отца, который так и остался нетронутым, было единогласно решено переделать в детскую. Решение, которое было принято матерью и дочкой жарко и быстро, сильно поколебалось, когда пришло время собственно уборки кабинета. Комната будто застыла во времени и выглядела так, словно отец просто вышел и вот-вот вернется, нацепит на нос любимые очки и снова углубится в чтение. Когда в назначенный день Инесса Иосифовна и Нора решительно зашли в кабинет с твердым намерением крушить и строить, они тут же оробели, решимость испарилась моментально, и обе тихо присели на кожаный диван. Куда девать все эти папины вещи? Как быть с книгами, с бумагами, со всеми предметами, которые все вместе и каждый в отдельности являлись не только памятью, но неким образом Георгия Ильича? Первой опомнилась Инесса Иосифовна.
– Жить нужно не для мертвых, – тихо, но твердо сказала она не то дочери, не то самой себе. – Жить нужно для живых.
И с этими словами мягко, но категорично начала собирать бумаги, живописно разбросанные по столу, в стопку. К вечеру они увязали и разложили по коробкам не поместившиеся в стенку в гостиной книги. Коробку с личными вещами, которую увенчали три пары дальнозорких очков, задвинули на антресоли. Громоздкий письменный стол переехал в комнату Норы, а ее стол, легкий и современный, уже приготовился отправиться во вновь открытую детскую. А вот с диваном и старомодным книжным шкафом пришлось расстаться, места им не нашлось нигде, и на следующее утро три молчаливых грузчика из комиссионного магазина увезли их на новеньком японском грузовичке. Через пару недель Нора с матерью, уставшие, но довольные, придирчиво осмотрели плод своих трудов. После ремонта комната получилась немного строгой, но просторной и светлой. Матери и дочери, было стыдно, что они так старательно стерли из этого полутемного прежде кабинета какие бы то ни было следы его прежнего хозяина, но ни та, ни другая не произнесли этого вслух. Обеих очень скоро, уже совсем скоро ждала новая жизнь, и Нора с Инессой Иосифовной готовились к ней с нетерпением.
Свидания