Но к тщедушным ботаникам небезразлична лишь студия Marvel. Жизнь же куда беспощаднее. Чудес и суперспособностей не бывает.
Дружить с Рахманиновым было можно, но эту дружбу по приходе в музыкальную школу требовалось тщательно мимикрировать за отстраненным безразличием и нечастыми нападками. Иначе можно было в момент столкнуться с непониманием одногруппников.
В конце занятий Женя ждал Рахманинова за углом, и они вместе как ни в чем не бывало шли гулять. Рахманинов, по-видимому, был готов платить такую цену за дружбу, во всяком случае, никаких упреков от него он не слышал.
После занятий, по выражению взрослых, начиналось их с Рахманиновым Великое Праздношатание. Гулять без цели и не наблюдать часов могут или влюбленные, или школьники. Занятия заканчивались в два часа, а вернуться надо было до прихода родителей с работы. То есть до шести. Короче говоря, особо не разгуляться.
Грелись и коротали время в подземных переходах.
Подземные переходы с тех пор совсем не изменились. Настоящий портал в прошлое. Законсервированные 90-е на два метра под землей. Они существовали вне времени. Пройди еще 100 лет, а в них все так же будут продавать колготки, сосиски в тесте и телефоны. Витрину с телефонами как раз и рассматривали две пары глаз – Жени и Рахманинова. Рассматривали с придыханием бедняка из «Рождественской сказки» Ганса Христиана Андерсена, увидевшего праздничный стол богача через запотевшее окно.
В отражении они видели свои красноватые шмыгающие носы, а за ними – вожделенные сименсы и самсунги.
Они просто молчали и смотрели – никто из них даже не вынашивал планов о покупке. Слишком уж баснословной была цена – а считать, сколько надо откладывать с дней рождения и обедов, они даже не пытались. С такими подсчетами они обычно досчитывались до преклонных лет.
Слабая надежда на получение денег за пятерки была тут же задушена и похоронена, а на ее надгробии родительской рукой было высечено: «Хорошо учиться – это твоя обязанность». Рахманинов так тем более. По райдеру за такие просьбы ему причитался еще и подзатыльник.
Надежда, правда, как Гоголь, была еще жива и царапала крышку гроба ослабевшими пальцами – впрочем, недолго. У Рахманинова так тем более. Рассчитывать на телефон он не мог, даже если бы закончил год без единой тройки, а саму школу – в 14 лет и с золотой медалью.
Термин «социальное неравенство» Женя усвоил намного раньше, чем о нем рассказали на уроках обществознания. Однажды с мамой они забрели во двор, спрятанный от посторонних глаз за высоким забором. Двор как будто вырезали из рекламного буклета – целые качели без единого скрипа, кольца для детского баскетбола, качалка-пони на пружине. Так уж повелось, что все хорошее у нас принято