Политические и экономические новости оказались самыми бесхитростными. Разбавлялись они лишь очередными статьями про проворовавшихся чиновников. Новостные медиа эти статьи усиленно форсировали, сопровождая заголовки эпитетами вроде «скандальный», хотя никакого скандала не было. По крайней мере, не в наше время. Самый скандал был у Гоголя в «Мертвых душах», с тех пор мало что изменилось. А интереснее уже вряд ли случится.
К этим разоблачениям уже все давно привыкли. Замечено: если слишком часто повторять слова «чиновник» и «красть», то они становятся однокоренными.
К тому же мало кто делает акцент на слове «воровство». Любой школьник, даже не отличающийся политической прозорливостью и осведомленностью, по существу вопроса безучастно скажет: «Не поделился с кем надо», «Вовремя не забашлял».
Воровство уже приобрело формат неизбежности. Как очередь в поликлинике или снег в декабре.
Пару раз, шатаясь ночью по фойе, Женя общался с приезжими.
После двух чашек кофе Женя осмелел и заказал у бармена рюмку коньяка.
– Плохой день? – услышал он голос с сильным акцентом, принадлежащий приехавшему недавно американцу. Его номер не успели убрать и в лучших традициях российского гостеприимства предложили посидеть в баре.
– Ну почему же, – возразил Женя. – Как раз наоборот.
Иностранец был, что называется, самым типичным: лиловый джемпер был накинут на плечи, а его рукава завязаны небрежным узлом на груди белоснежной рубашки. На запястьях болтались какие-то фенечки и браслеты. В квновских сценках и российских фильмах так обычно изображают либо иностранцев, либо геев. Разумеется, через каких-то несколько минут разговор приобрел сугубо национальный характер.
Кофеин и этиловый спирт придавали разговору изрядную долю категоричности и драматизма. Женя утверждал, что Россия никогда не будет такой, как Америка. Что словом «менталитет» мы давно маскируем все царящие кругом проблемы. Что насколько мы и хотим жить богато, как в Европе, настолько же сильно мы будем сопротивляться своему в нее превращению. Потому что… что? Правильно, менталитет. Женя даже назвал размер российских стипендий – на западных гостей это всегда действует безотказно.
– Мы не хотим меняться, потому что мы – это мы. Самобытность, возведенная в максимум, становится национальной идеей, – Женя с упоением жаловался голосом беженца, которого по шкале от 1 до 10 попросили оценить, насколько ему необходимо политическое убежище. Американец внимательно слушал, не отводя глаз. После чего кивал и соглашался. Он даже не спорил. Такой покорный слушатель – ночной кошмар какого-нибудь Владимира Соловьева. Собери из таких зал и позови поучаствовать в дискуссии – программу закроют уже через неделю из-за никудышных рейтингов. Все-таки так смотреть и слушать, как тот американец, могут только иностранцы. Для неподготовленного слушателя это выглядит неловко и настораживающе. Кажется,