Раввин замолчал. Тогда Александр задумался на минуту и спросил:
– Так что же объединяет вас, если у вас все можно трактовать так или иначе? Вы давно должны были распылиться на мелкие секты, и вероисповедание ваше должно исчезнуть.
Раввин улыбнулся доброй улыбкой взрослого, объясняющего неразумному ребенку прописную истину, и ответил:
– Вы, о повелитель моего сердца, задали очень верный вопрос. Я бы даже сказал, вы задали самый главный для нас вопрос, что выдает в вас великий ум. Все просто, ваше величество. Нас объединяет Закон. Кто исполняет все мицвы8, тот и есть еврей. Это первое, что усваивают наши дети, даже если они не учатся в ешиботе9. Мойше передал нам от Всевышнего Закон, а Закон уже создал наш народ. Народ существует, пока чтит Закон. Все, что написано в Законе, должно исполняться, и тогда будет жить народ.
Александр задумался. И даже прошелся взад-вперед от стенки до стенки, подперев при этом кулаком щеку. Затем его осенила какая-то мысль и он воскликнул, слегка повысив голос, видимо, пораженный этой своей догадкой:
– Так, выходит, Иисус Христос нарушил ваш закон и его за это распяли?
Еврей грустно и умиротворяющее улыбнулся и, стараясь сгладить возбуждение самодержца, ответил:
– В наших книгах ничего насчет этого нет, мы не имеем этого предания, а Евангелия не говорят определенно. Может и так, а может и нет, дело давнее. Прошу прощения вашего величества, что доставил вам неудовольствие.
Раввин поклонился и оставался в такой позе, пока Александр, резко повернувшись, не отошел от него.
На этом разговор