Пролог
– Ты меня любишь?
– Может ли это слово передать все то, что я к тебе испытываю? Я тебя море!!!
Так, как может захватить тебя всего, не оставляя ни одной мысли о чем-либо другом, заполняя собой и наполняясь тобой, она растворяет мои множества. Я внутри себя.
Ты – как море! Я тебя …море!
– Дурачок, – рассмеялась она. – Надо же, придумал: «Я тебя море». Я тебя тоже …море.
Часть 1
Глава 1. Вагон-ресторан
– Вы думаете, так трудно написать роман, Арсен? Его труднее перечитывать. А написать, тьфу, раз плюнуть.
– Почему тогда вы сами не пишете, Шонби?
– Я не делаю то, что очень легко. А вот читать, я имею в виду серьезно читать, невероятно сложно в наше время. Читать, замечая буквы, впитывая знаки, расшифровывая контекст и нагружая его дополнительными смыслами, которые, может быть, автор и вкладывал в текст, – огромный труд и подвижничество. Это вселенная таинственных значений и cмыслов. Ведь столько уровней понимания написанного… Эх… Вот, к примеру, прочтите пару строк из того, что вы читаете.
– «Напротив, он только теряет – сначала исчезающую рыбу и море, потом жену и семью, наконец, жизнь. Он приговорен к этим потерям не только в силу своего „собачьего характера“ – неуживчивого и честного. Против него сама эпоха правления Большого Человека, с ее безмерным узаконенным лицемерием в глаза и за глаза…».
– Эхма, какой мрачный текст.
– Так о серьезных вещах пишет человек.
– Автор часто пишет о себе, о своем характере, боли, о том невысказанном. Если главный герой, в данном случае, потерял море, значит, автор пропустил эту боль через себя.
– А что вы думаете о фэнтези?
– Фэнтези – это вымышленный мир автора, пребывающего в детстве. Это его взрослые сказки, те, куда он хочет попасть. Эти игры с воображением – сплошной эскапизм. Считайте это бегством от реальности. Кстати, а почему вы выбрали именно эту книгу?
– Я еду на море, о котором повествует автор, – отложил в сторону том Арсен. – Хотел подробнее узнать быт, характер, особенности.
– О море невозможно прочесть, ведь оно полно сожалений и забытых дней.
– Забытых дней?
– Дней, которые остановились. Как в фильме «День Сурка», вечно повторяющийся один и тот же день. Вы смотрели его?
– Смотрел, тоскливая картина о скучном дне. Мне было искренне жаль главного героя, застрявшего в унылой провинции.
– А мне, знаете ли, нравится, – Шонби прикусил в задумчивости дужку очков. Так делал отец Арсена, когда хотел сказать что-то серьезное. – В этом фильме появляется город. Вернее, городок. Провинциальный городишко, в который, наверное, мало какой человек захочет поехать. Но для меня такие тихие городки – просто мечта.
– Город как город. Всего лишь пара улочек. Что в нем особенного? – удивленно спросил Арсен.
– А нет, – снисходительно улыбнулся собеседник. – Вот сразу видно, что вы выросли в большом городе.
– При чем тут это?
– При том, что вам и не понять очарования провинциального городка. А он, этот киношный Панксатони, просто шикарен.
– Если я не ошибаюсь, снимали фильм в другом городке.
– Да какая разница. Я говорю не о названии, а вообще о провинции, где свой маленький уютный мир и все друг друга знают. Там время течет медленно, а люди не торопятся и не теряют себя в ежедневной беготне. И самое главное: там воздух свеж, и люди чисты. Большой город похож на ад, а соседи даже не знают друг друга.
– Так это же прекрасно. Никто не лезет в твою жизнь.
– Сосед важней родственника! – многозначительно поднял палец вверх Шонби. – В большом же городе человек человеку враг. А в этом самом Панксатони – идеальная жизнь. Наверное, только из-за этого чудного городка я хочу пересматривать этот фильм снова и снова.
– Но в фильме главный герой страдает от того, что застрял в Панксатони надолго.
– Он такой же городской, как и вы. Я не хочу вас обидеть, но вы, жители большого города, не понимаете провинцию.
– Я бы не стал идеализировать провинцию, – возразил Арсен, с любопытством разглядывая собеседника. – Провинция – синоним отсталости, упадничества. Прогресс всегда был связан с урбанизацией.
– В городе намного больше деградации, нежели прогресса. Но что спорить, вас не переубедить. Вы же из этих, из поколения «неубеждаемых», – вздохнул Шонби. И продолжил:
– Гало эффект – так, кажется, называется в психологии суждение о человеке по первому впечатлению. В большом городе нет времени разглядывать внутренний мир человека. Там в день десятки гало эффектов на каждом перекрестке.
А здесь, в этом вагоне-ресторане, время течет медленно и есть возможность рассмотреть этого пожилого