– О нет! – ответила я дрожащим голосом.
Меня затронул рассказ кебмена. Сколько в нем лжи! Мама никогда не поднимала на меня руку. И что за вымышленный почтальон?
– Я тоже немного верю в духов и другую мистику, – продолжила я (и это была чистая правда).
– Так что же вас связывает с этим домом? – все еще недоумевая, спросил мой собеседник.
– Я не из местных, это вы верно заметили, но… но… Я жила здесь как раз в шестьдесят четвертом. И я видела этих людей, мать и дочь: мой дом был напротив. Но… через три месяца я переехала в Оксфорд. С родителями. И сейчас я вернулась в Лондон. Одна. Учиться.
Врать я всегда умела, и довольно хорошо, это мой талант с детства. Кстати об учебе: в приюте нас обучали, и мне это довольно легко давалось. Но теперь-то я сбежала, и надо найти какую-нибудь школу.
– Вы видели эту несчастную семью? – кебмен был очень удивлен. – Расскажите!
– Да рассказывать особо нечего. Просто видела пару раз, и все. Выглядели мрачно, вполне мрачно. Похоже, в жизни им досталось. Вы… ну… вы с-случайно не знаете, как их зовут?
– Я надеялся спросить у вас. Но получается, этого никто не знает.
Я вздохнула с облегчением.
– Кстати, как вас зовут?
– Дамана… Дамана Брустер, – как я рада была произнести это вслух, на свободе.
– А я Карл. Приятно познакомиться!
– Да, мне тоже!
Мы немного помолчали. Потом кебмен все же решил продолжить разговор:
– М-м… Так вы сюда приехали без родителей?
– Да. Они хотели проверить, смогу ли я выжить сама, одна, без помощи и опеки.
Ну и нелепый я придумала ответ!
– Что же это за родители такие?
– Просто они ставят передо мной цели. Да, я сама так хотела. Хотела проверить, на что способна!
– Это интересно… – улыбнулся Карл.
Странно: когда я в первый раз увидела кебмена, мне показалось, что он похож на бревно. Такой же прямой (потому что держал осанку) и бесчувственный, словно его загипнотизировали. А сейчас Карл открылся с другой стороны. Он, похоже, веселый и разговорчивый. К тому же молод и, не скрою, красив. Правда, я на это не очень обращала внимания. Сейчас мне не до флирта.
Я поглядывала на Карла и думала: неужели на свете еще остались хорошие люди? Нет, не может быть: это притворство. Хороших людей не было, нет и никогда не будет. В детстве я думала, что мир – это рай, в котором все живут