Я познакомилась с его семьей и друзьями и была обескуражена, когда оказалось, что я им действительно понравилась, они не считали странным, что этот золотой, сияющий человек вдруг захотел впустить меня в свою жизнь. Помню, как его старшая сестра, когда я возвращалась в колледж после каникул, сказала мне: «Позаботься о моем брате», – казалось мне таким торжественным и взрослым обещанием в шквале прощальных объятий. За год до этого, когда я стала ходить из школы пешком, мне подарили сотовый телефон, и я болтала по нему с Сэмом, в промежутках между нашими разговорами отправляя пачки сообщений в чате AIM. (Измеряется в пачках, потому что, конечно же, я распечатала их все.)
Он сказал, что любит меня, впервые по тому телефону. Я начала вязать для него шарф из зеленой пряжи. Я даже не думала что этому придет конец, даже не представляла себе, что между нами может быть все кончено; я любила его, а он любил меня, вот так обстояли дела.
Точно так же, как я не знала, что такое быть любимой, я не знала, как это – разрешить другому человеку не любить тебя. Однажды вечером у него дома он сказал, что ему очень жаль, но он хочет расстаться со мной. Я чувствовала не столько печаль, сколько шок – это было не по правилам. Он должен быть на моей стороне, мой человек, а не просто решить бросить меня в один прекрасный день, даже не дав мне шанса все исправить. И что мне теперь делать со всеми этими чувствами, со всем временем, со всем пространством внутри меня, которое было предназначено для него? Как мне вернуться к тому, чтобы опять стать собой?
И до сих пор этот разрыв остается одним из самых мягких из всех, которые у меня были. Моя мама могла приехать и забрать меня только через пару часов, или, может, я просто не хотела рассказывать ей, что случилось, по телефону, поэтому мы с Сэмом смотрели вместе «Секреты Лос-Анджелеса», а он позволил мне рыдать у него на плече.
Всю оставшуюся часть школьного года я прорыдала, а следующим летом в лагере познакомилась с другим мальчиком, а через лето – еще с одним. Я так и не закончила тот зеленый шарф, который начала вязать для Сэма; в конце концов я распустила его, а пряжу использовала, чтобы связать экспериментальную пару неуклюжих тапочек, которые так и не стала носить.
Я связала шарфы и парочку шапочек для своих парней из летнего лагеря, для парня из старших классов, который был на несколько лет старше меня, для высокого басиста, который однажды подошел ко мне в городской библиотеке, и так вышло, что стал моим парнем, и мы встречались следующие два года. Джо попросил одолжить учебник по истории США для подготовки к экзаменам, но только через несколько месяцев после того, как мы уже были вместе, я выяснила, что в своей католической школе для мальчиков через дорогу он изучал историю современной Африки.
Мы ездили повсюду на его старой белой Volvo, которую он окрестил «Белая жара», и фотографировал все: меня, мою сестру, всех наших друзей, превращая унылую плоскость нашего пригорода в нечто многоуровневое