Четвертое погружение. Я чувствую себя уже спецом. Тренировки на катере, обучение не всегда в уставной форме сделали свое дело. Теперь я уже не совершал ошибок, был внимателен и научен опытом, опытом старших товарищей, ну и небольшим физическим воздействием. За это им тоже спасибо.
Прошло уже более двадцати лет, но я до сих пор помню своих инструкторов, дно Байкала, которое казалось совсем рядом, катер, с которого мы погружались, и те первые минуты, когда я оказался под водой и мог дышать как рыба. Жаль, нельзя вернуть те времена назад, оказаться среди стайки омулей, проплывающей мимо нерпы и почувствовать себя как в невесомости.
Знакомство
Молодой, счастливый, довольный – наконец-то нашел настоящую работу, он идет по вечернему Новосибирску к себе домой. Что может быть лучше ноябрьской прогулки под светом уличных фонарей, легкого морозца при свежевыпавшем снеге? Молодой, красивый. Девчонки часто на него заглядывались. Вот сейчас срезать через парк возле площади Маркса – будет дом, там, где снимает квартиру. Жизнь, кажется, удалась.
Все бы хорошо, да вот только, проходя мимо группы парней, которые обратили внимание на его кавказскую внешность, он почувствовал что-то недоброе. Он идет, не ускоряя шага. Один раз, как бы невзначай обернувшись, видит, как они встали и идут за ним, и сворачивает в парк, надеясь затеряться в темноте аллей, чтобы его не нашли. Но не тут-то было. Вся эта ватага обезумевших юнцов следует за ним. Как бы он ни прибавлял шаг, расстояние все сокращается. Понимая, что уйти от них не удастся, он разворачивается к ним и полуговорит- полукричит: «Што вам нада? Я што вас трогал?» В это время он получает резкий удар и падает на землю.
Ну вот, закончено еще одно дежурство. Мы с Генкой, моим напарником, решили посидеть вечерком у меня. На троллейбусе доехали до площади Маркса. Правда, заболтавшись, проехали на одну остановку дальше, и вышли возле парка.
– Ну что, Ген, пройдемся через парк? Тут по прямой, до телецентра рукой подать.
– Да, прогуляемся. Вечер вон, какой хороший.
Свернули в парк. Идем по темной аллее. К сожалению, в те года парк совершенно не освещался. Предвкушаем, как придем домой, вскипятим чайку, посмотрим видак после работы. В общем, приготовились отдохнуть. А тут вдруг где-то в стороне, дальше от центральной аллеи, слышим истошные маты. Кажется, дерутся. Генка посмотрел на меня:
– Кажется, работа затянулась.
Я понимаю его, и мы бежим на шум. При свете луны, отражающемся от белого снега, мы довольно-таки хорошо видим, как пятеро или шестеро парней пинают лежащего на земле человека, сопровождая удары матами, которые я опущу. Самое цензурное, из того, что