А мир вокруг прекрасен и непрост,
Как высшего порядка уравненье.
Но мир вокруг – творенье не твоё,
Ты рвёшь его, как половую тряпку
В пылу домашних кухонных боёв,
Свою гоняя с матюгами бабку.
И телевизор – истинный «пророк»
Вольёт тебе дерьма в глаза и уши,
И скажет вновь, что бедность не порок.
А голова опять попросит кушать…
«Суетность смыслов и шаткость расхлябанных вех…»
Суетность смыслов и шаткость расхлябанных вех,
Прошлое в кляре и бред доминанты кошмара…
В царстве чужого добра так ли короток век?
Новая жизнь в старой клетке даётся не даром.
В башне заклинило вал музыкальных часов,
Звон колокольчиков слился с речами пустыми…
Плачут скитальцы над трупами выспренних слов
В самой безбрежной, безбожной, безлюдной пустыне.
За словоблудием барства – плебейство и страх.
Воры и шмары танцуют под сенью шалмана,
Где у зубчатой стены в драгоценных гробах
Спят зачинатели подлости, лжи и обмана.
Выбор дороги зависит от ног палача.
Душит невежество глотки пронзительным гневом.
Тех, кто не хочет быть битым в затылок с плеча,
Ждёт новый ужас под те же блатные напевы.
«Мы не вышли из этой комнаты…»
Мы не вышли из этой комнаты,
Не окончен двадцатый век.
Там во власти серпа и молота
Был лишь щепкою человек.
На понятьях бандитских зиждется
Скотский разум бездумных масс.
«Речка движется и не движется»,
А на тумбочке – Карла Маркс.
Ушлый пи*ор придумал библию
Для содружества бля*ских сил
И протухшей вчерашней рыбою
Рабский социум накормил.
Ни стыда и ни грамма совести,
Изменён на века геном.
Нет печальней на свете повести,
Где страной управляет гном.
Ходит маятник, движет стрелочки,
Гирьки вешают бытиё.
Есть всегда для народа стрелочник,
И в руке палача – цевьё.
«Где правят палачи народа…»
Где правят палачи народа,
В народе лад и тишина.
Народу нравятся Нимроды
И на чужой земле – война.
Народ при зрелищах и хлебе,
Чего ещё ему хотеть,
Когда его судьба – на небе,
А на земле лишь плач и смерть.
У нищебродов всё едино,
От Бога воля – не в пример.
Честит народ другого сына,
Чей дед был кат и лицемер.
Поруган воздух над Россией
Дыханьем смрадного лжеца,
Что был ей многих лет мессией
В преддверье страшного конца.
И вот народ взалкал победы
Над игом мерзкого ворья,
И кликать стал другие