– Лиса, Вы не в себе, – спокойно ответил тот, едва заметно качнув головой. – Я всё понимаю, новое место, интенсивный график… Но держите себя в руках, Вы уже не маленькая!
– Вы видели его, я знаю! Пожалуйста, скажите, что видели! – срывающимся голосом продолжила напор Лиса. – Просто скажите, почему Вы боитесь?
– Пойдёмте, я провожу Вас до жилого корпуса, – ответил Калан, положив руку на плечо Лисы и мягко, но уверено подталкивая её вперёд. – Иначе Вы простынете ещё сильнее.
Лиса громко всхлипнула, но сопротивляться не стала. Диалог с Каланом вернул её из тёмного мира грёз в реальность, и она вмиг осознала, что замёрзла и промокла. Тихо, не говоря ни слова, она в сопровождении педагога дошла до стоявшего рядом жилого корпуса.
– Спасибо, – прошептала Лиса, не поднимая взгляд. – И простите, – ещё тише дополнила она.
– Это становится уже какой-то нехорошей традицией, – ответил Калан. – Согрейтесь, как следует, Вы и так простужены, не усугубляйте! – напоследок сказал он и, развернувшись, направился к выходу.
Машина завелась только с третьего раза. В очередной раз отметив, что пора заменить свечи, Калан откинулся на сидении.
Что бы там ни было, они видели это вместе. Правда, каждый своё. И сейчас, после того, как расстроенная девочка с праведным гневом в глазах умоляла его признать очевидное, он ощущал себя едва ли не предателем.
Что же это такое? С ума обычно сходят поодиночке. Очень ёмкое выражение, – Калан хмыкнул. – И подходит им обоим. Может, все одиночки видят призраки погибших близнецов? Как там она описала мальчика за окном? Рыжие волосы, тёмные глаза…
Дождь всё не переставал, хотя стал заметно тише. Потоки воды неслись по улицам – водостоки традиционно не справлялись с ноябрьскими ливнями. Калан медленно тронулся, стараясь не угодить в огромную лужу справа. Сосредоточенно глядя на дорогу, он поневоле абстрагировался от дурных мыслей, и очень удивился, когда понял, что пытается представить себе брата Лисы. Мальчик с острыми глазками и яркими, непослушными, как у сестры, волосами, торчащими во все стороны. Картинка была настолько чёткой, будто он не раз встречал этого подростка. Мальчишка казался донельзя шкодным – совсем не таким, как его нелюдимая, избитая жизнью сестра. Может быть, судьба и вправду была к нему более благосклонна. К нему и к Теледу.
Лиса точно знала, что Калан что-то скрывает. Нельзя же так удивиться простой молнии, тем более что ни на предыдущие, ни на последующие он не обратил никакого внимания. Почему он отрицает, что видел Феньку? А что видел – Лиса не сомневалась ни на миг.
Сердито обхватив руками коленки, она сидела в горячей ванне. Тёплая вода помогла согреться, и даже горло, нестерпимо болевшее, от тепла на время перестало напоминать о себе.
– Я заставлю Вас признаться,– глядя в пустоту, повторяла Лиса. – Вы что-то скрываете, и я узнаю, что. Вы его видели. Никто, кроме меня, не видел Феньку раньше. Фенька, –